Наномашины, первоклашка! Том 4
Шрифт:
— Папа… — процедил я, — ПОЧИСТИ УШИ!
— Ха?!
Благотворительность закончилась на позитивной, светлой ноте. Новая техника, новый жезл и…
Наверное, новый друг. Даже два.
А ещё — справедливость!
* * *
Через день я стоял на пороге школы и, зевая, поднимался по ступенькам. Блин, предыдущие сутки выдались… наполненными.
По дороге встретился Максим. Мы переоделись, я
Блин, поспать бы…
— Вуа-а-а-а! — зеваю.
В коридоре попалась Катя. Она так же шла и зевала, и судя по неопрятному виду — её поднимали всем особняком. С растрёпанными волосами она выглядит забавно, так и хочется подколоть.
Если честно, мне нравится школьное утро. Оно такое… живое. Кто-то бодр, кто-то сонный, все идут, все просыпаются. Я сразу ощущаю жизнь. Людей. У каждого ведь в голове свои мозги, а вне школы своя жизнь!
Люди — прикольные существа! Мне они нравятся. Хотя раньше хотел половину поубивать за… просто так. Взрослею?
Или схожу с намеченной дорожки?
Морозов уже сидел в классе. И так всегда. Eмаё, как успевает?..
Сидел он рядом с нами, так что когда мы с Максимом подошли, я неуверенно глянул на брюнета, покумекал и, вздохнув…
— Привет… Лёня, — сказал я.
— Ага. Здарова, — сказал Максим.
Он поднял на нас глаза и неуверенно глянул на каждого.
Ну, Морозов? Что ты сделаешь? Либо сейчас, либо уже никогда. Последний шанс решиться выползти из своего кокона.
— Ага… привет, — пробормотал он.
Мы с Максом переглянулись. Ну вот, походу, и всё.
Как-то так. Славься Барон Суббота? Вуду объединяет? А говорят — тёмная и плохая магия. Вон как врагов примирила!
Одноклассники, конечно, недоумённо переглянулись, но это ожидаемо.
Прозвенел звонок и в класс зашла математичка.
— Ученики! — объявила она, — Сегодня контрольная работа! Открывайте тетрадки!
— Да ну ё-ё-ё-ёп…
— Смоленцев! Сразу минус бал!
* * *
Наступила большая перемена, а значит столовка. Мы поднимаемся с парт, собираем рюкзаки, и я уже вижу, что Морозов спешит покинуть класс, как Максим успевает сказать это первый:
— Леонид, пошли в столовку, — зевнул он.
— А? — не понял он.
— Б. В столовку. Жра-а-а-ать.
— А… да я сам, навер…
— Ой, да задолбал, пошли, — махнул он рукой, хлопая брюнета по спине, — Кто грустит — тот трансвестит. Так мама говорит.
Морозов неуверенно глянул на палящийся класс, а затем на меня. Ну а что я? Пожимаю плечами и киваю.
И с этого момента… мы пошли в столовку уже втроём.
— «Они что…
— «О-они же дрались!»
— «О нет, нас и Кайзер задирать теперь будет…»
— «Мне страшно…»
Сразу же послышались шепотки.
— Прости, Михаэль. Я порчу твою репутацию, — пробубнил Морозов, который всю дорогу смотрел в пол, — Я, наверное, всё-таки один пой…
— Да забей, — вздыхаю, — Привык.
В столовой, как всегда, нас ждала межвидовая борьба за лучшую булочку и клубничный коктейль. Максим же возмущался, почему тут не подают барбарисовый латте, а то, что детям в принципе кофе не подают — его не интересовало.
Под взглядами младшеклашек мы втроём садимся за стол, все от нас отсаживаются и, вздохнув, мы начинаем лениво жевать.
— Да уж… ну и денёк был, — вздохнул я.
— Ага… — вздохнул Макс.
— Ну да… — вздохнул Морозов.
Мы ещё раз вздохнули и продолжили есть.
Кушаем. Жуём. Пьём. На пялящихся детей внимания не обращаем. Пройдёт. Так и кушаем… так и сидим… вот…
— Что родители сказали? — спросил я у Максима.
— Мама обзавидовалась жезлу. Сказала, что крутая штука, и что я молодец. А твои?
— А мои…
Ух. Блин.
С чего бы начать.
* * *
За день до этого. Дом Кайзеров.
— ТЫ, БЕЗДАРЬ, СОВСЕМ УШИ НЕ ЧИСТИШЬ ИЛИ ЧТО?! — орала бабушка.
— Да он за стеной был! — оправдывался отец, — Я был в метре!
— ДА ХЕРЛИ МНЕ ТВОЙ МЕТР?!
Эти двое опять за старое, каждое воскресенье одно и то же. Однако в этот раз все были на стороне, как ни странно, агрессивной Василисы. Да и сам Марк тоже, что уж тут.
Михаэль же сидел в зале и отвечал на расспросы.
— И что, он так и сказал? — спрашивала мать.
— Угу, — болтал он ногами, будто древняя сущность не пообещала вернуться, — Сказал типа, что он на нашей типа стороне, и… типа мы друзья. Вот.
Он мял в руке большую светлую жемчужину, ядро ангела. Это у него как антистресс был, постоянно пытался его очистить в свободное время, уже на автомате это делал.
В этот момент вернулся Марк с карикатурно огромной шишкой на голове. Справедливо. Он даже не оборонялся.
Отец взял свиток.
— Реально не прочесть, — нахмурился он, — Что там, сынок?
Мальчик рассказал и показал технику. Но проверить или вообще увидеть это со стороны невозможно, так как Михаэль невидим для магического зрения, так что для всех Миша лишь закашлялся.