Нападающий
Шрифт:
Я сидел там, слишком ошеломленный этим шквалом, чтобы ответить. Я думал, что его проблемы со мной возникли из-за разницы в оплате или известности, но, очевидно, они были глубже.
Винсент помолчал немного, прежде чем снова заговорить.
— Помнишь кампанию «Рокко», которую ты проводил пять лет назад?
Я кивнул. Кампания кроссовок была моим первым крупным спонсорством бренда. Когда я получил от них первый чек, мои глаза чуть не вылезли из орбит.
— Изначально я должен был стать их послом бренда. — Он горько улыбнулся. — Но я подрался с Пессоа после
Я смутно помнил, что слышал об этой драке, но она произошла до того, как наше соперничество по-настоящему разгорелось, и тогда я умолчал о подробностях.
— Дерьмо, — поморщился я. — Это отстой. Мне жаль.
Я не виноват в том, что «Рокко» разорвал свой контракт, но, если бы я был им, я бы тоже возненавидел человека, который занял мое место.
Теперь я понял, почему мой перевод так его беспокоил. Я попал в неприятности и был вознагражден; он попал в неприятности и был наказан. Конечно, пять лет назад мы были на другом уровне славы, и «Рокко», возможно, проигнорировал бы драку, если бы она произошла сегодня, но чувства есть чувства.
Винсент пожал плечами.
— Что сделано, то сделано. Мой контракт с «Найк» позже смягчил ожог. — Его рот скривился в ухмылке. — Кроме того, я был первым выбором «Рокко».
— О, отвали. — Но вместо того, чтобы разозлиться, я почувствовал, как вокруг нас обвиваются слабые ростки понимания, смягчая часть нашей застарелой горечи.
Для двух людей, укоренившихся в карьере, где главенствуют эго и репутация, это был немалый подвиг.
— Но, как я уже сказал, это уже позади. — Винсент рассмеялся. — Я просто рад, что между тобой и моей сестрой ничего не произошло, иначе у нас был бы другой разговор. Я могу оставить в прошлом проблемы, связанные с работой, но семья? Это уже другая проблема.
Мое кратковременное облегчение застыло в лед. Скарлетт. Отпустить наши прошлые обиды было, конечно, хорошо, но наше самое большое препятствие для дружеских отношений продолжало бурлить на заднем плане, как вулкан, ожидающий извержения.
— В любом случае, я рад, что мы поговорили. Тренер тоже будет рад. — На этот раз Винсент был тем, кто поднял свой бокал. — Ты готов надрать задницу «Холчестеру» в этом сезоне?
Я выдавил улыбку и постучал своим стаканом по его стакану.
— Абсолютно.
* * *
— Мы пока не можем ему сказать.
Скарлетт уставилась на меня с экрана моего телефона. Я не хотел рисковать, отправляясь к ней домой после того, как мы с Винсентом ушли из «Разъяренного кабана», поэтому вместо этого позвонил ей по видеосвязи и объяснил, почему я изменил наши планы ранее.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что нам нужно пересмотреть нашу стратегию сообщения новостей. — Я потер рукой лицо. — Ты бы его слышала. Он много раз говорил, как он ценит то, что я не делал никаких шагов в твою сторону, пока его не было. Это одна из главных причин, по которой он готов зарыть топор войны. Если мы скажем ему
— Может, и нет, — с надеждой сказала Скарлетт. — Может, теперь он воспримет это лучше, потому что не думает, что ты дьявол.
Я приподнял бровь.
— Ахг. Ты прав. — Она уронила голову на руки. — Я не верю в это. Мы нервничали, рассказывая ему, потому что ты ему не нравишься, а теперь не можем ему рассказать, потому что ты ему нравишься. Клянусь, вселенная нас ненавидит.
— Мы все еще можем ему сказать. Нам просто нужно скорректировать время, — сказал я. — 2075 год должен быть благоприятным.
— Ашер.
— Я знаю, знаю, — вздохнул я, испытывая противоречивые чувства.
С одной стороны, мы могли бы придерживаться нашей изначальной стратегии и разбираться с последствиями по мере их поступления. Это дало бы Винсенту время успокоиться перед началом предсезонки.
С другой стороны, я сомневался, что двух недель будет достаточно для того, чтобы он смог пережить эту новость. Он начнет сезон с новой ненавистью ко мне, что не пойдет на пользу никому из участников.
Старый я выбрал бы первый вариант, но я старался быть более вдумчивым и менее безрассудным в своих решениях. Я не мог прыгнуть в ситуацию сломя голову и ожидать, что все сложится в мою пользу. Мне нужно было думать о последствиях.
Я также не был настолько глуп, чтобы распознать блеф тренера. Он бы непременно отправил нас на скамейку запасных, если бы чувствовал, что мы недостаточно хорошо работаем вместе, и я не для того так усердно работал, чтобы сидеть в стороне во время того, что я начал считать своим искупительным сезоном. Если я не привезу домой трофей в мае и не докажу, что мои критики неправы, я мог бы также собрать свои бутсы и закончить на этом.
Плюс, и я никогда не признаюсь в этом вслух, мое перемирие с Винсентом сняло огромный груз с моих плеч. Столкновение с кем-то из моей собственной команды отнимало много энергии, и мне нужна была каждая ее свободная унция, если я хотел победить «Холчестер».
— Может быть, мы сможем рассказать ему во время праздников, — сказал я. — Дух дарения и все такое.
Скарлетт с сомнением посмотрела на меня.
— Ты хочешь рассказать ему об этом в середине сезона и испортить ему Рождество?
— Ну, не тогда, когда ты так говоришь.
Мы сидели молча, пытаясь разработать новую стратегию.
Это не сработало.
— Может быть, это потому, что уже слишком поздно, но у меня в голове каша, — сказала Скарлетт. — Мы можем пока отложить это, но разве лучше рассказать Винсенту после начала сезона, чем до? А если он узнает до того, как мы будем готовы? Он расстроится еще больше, если услышит о нас от кого-то другого.
— Я не знаю. — Я наклонил голову и уставился в потолок, желая, чтобы там были решения наших проблем. — Я действительно не знаю.