Наперегонки с судьбой

Ветрова Мария

— Здравствуйте. Я Настя…

В глазах Светланы мелькнуло что-то, похожее на удивление:

— Очень приятно…

— Это, наверное, с вами вчера Антон Михайлович говорил, да? По поводу работы…

— А, Настя… Да-да, проходите… Одну секунду! Подождете? Я сейчас познакомлю вас с вашей напарницей. Но мне ее еще надо найти…

— Да ради Бога! — Настя приветливо улыбнулась. — У вас тут такая красота… Я пока осмотрю все, ладно?

Но администратор уже спешила куда-то в сторону кафе и Настиных слов, скорее всего, не расслышала. Зато их, видимо, хорошо расслышала

все та же сногсшибательная блондинка, разлегшаяся прямо здесь, в холле, на красивом кожаном диване с цветным журналом в руках. Потому что на ее не то чтобы накрашенной, а прямо-таки оштукатуренной физиономии появилась одна из самых ядовитых ухмылок, какие Настя когда-либо видела… Ну и наплевать!

Зато на редкость хорошенькая парикмахерша, колдующая над какой-то красоткой, уже второй раз бросает на Настю доброжелательный взгляд и, кажется, даже улыбается ей… Какая милая!.. Ой, а это кто?!

Настя просто рот открыла, обнаружив за спиной парикмахерши, в хорошо видном с ее места уголочке, это престранное существо: лохматого мужчину с густыми черными кудрями в салатовом костюме, сидящего за столиком маникюрши! Мужчина — и маникюр делает… Ну и ну! Чтобы не рассмеяться, Настя поспешно схватила со стола какую-то брошюру и уткнулась в не чуть ли не носом: смеяться нельзя! Наверное, надо привыкать и перестать удивляться, раз она собирается тут работать. И вообще, если подумать, что тут смешного? Может быть, этот «салатовый» — актер какой-нибудь. Или и вовсе клоун в цирке… Тогда понятно…

— Нравится?

— Что? — Настя едва не подпрыгнула на месте и снова обмерла: словно из-под земли возникшая рядом с ней женщина была просто необыкновенно красива!

Длинные светлые волосы, лицо… лицо английской леди с синими, загадочными и какими-то грустными глазами… А фигура! Настя и сама была отнюдь не коротышка. Да и на фигуру свою никогда не жаловалась, но женщина, стоявшая перед ней, казалась не только выше, но и производила впечатление выточенной из камня статуэтки… Может, это благодаря шикарной одежде?

— Ты — Настя? — Губы незнакомки тронула еле заметная улыбка.

— Да…

— Значит, это тебя прислал Антон… Он что — твой родственник?

— Да нет. — Настя наконец перевела дыхание. — Мы только вчера познакомились…

— И он вот так, сразу, предложил тебе работу?

Улыбка исчезла с лица женщины.

— Ну да…

— Чем же ты его так очаровала, что он сразу бросился помогать незнакомой девушке?..

— Мы оленя вместе жарили…

— Отлично!

— Не верите? — Настя на минутку задумалась. — Если хотите, я вам завтра попробовать принесу, у нас еще полно осталось!

— Конечно, принеси… Ты, похоже, добрая девочка.

Настя совершенно не поняла, всерьез или просто так эта красавица сказала насчет мяса. И если всерьез, придется объяснять, что олень на самом деле и не олень вовсе, а обыкновенный баран. Поэтому предпочла спросить о другом, тем более что это другое ее остро интересовало.

— А вы — моя напарница?

— О-о… Сомневаюсь.

Собеседница, так больше и не улыбнувшись, отвернулась и не спеша двинулась в сторону

парикмахерской, на ходу бросив кому-то за Настиной спиной «Зайди ко мне потом!» Этим «кем-то», как выяснилось, была администратор Света. И Настя обрадовалась ей так, словно она — ее родственница.

— Кто это такая? — она кивнула вслед уходящей красавице.

— А ты что же, не догадалась? Это же Виктория, наша хозяйка…

— Хозяйка салона?!

— Ну да… Виктория Сереброва. «Мисс Москва»… Самая красивая женщина российского бизнеса и самая влиятельная персона фэшн-индустрии.

Настя еще раз, теперь уже с ужасом, посмотрела вслед красавице.

— А я с ней разговаривала…

— Я тоже…

— Я думала, она моя напарница…

— Надеюсь, ты ей этого не сказала?

— А если да, то… что бы было?

На лице Светланы мелькнула какая-то странная улыбка.

— Знаешь что, девочка? Если хочешь здесь работать, учись держать язык за зубами… И десять раз подумай, прежде чем что-нибудь сказать.

— Ну нет, я так не умею. — Настя грустно и в то же время упрямо посмотрела на свою собеседницу. — Я всегда говорю то, что думаю.

— Это, конечно, весьма похвально. Только вот данное право еще надо заработать. Пока ты никто, ты не можешь говорить все, что думаешь.

— И кто мне может это запретить?

У Насти определенно начался один из тех самых приступов «упертости», за которые ее с самого детства так ругала мама и из-за которых (что уж греха таить) у нее было в жизни вполне достаточно неприятностей!

Светлана, направляясь к своей стойке, мельком взглянула на нее:

— Никто не может. Но говорить то, что думаешь, без вреда для карьеры можно лишь тогда, когда ты собой что-то представляешь…

— Но я же не смогу что-то собой представлять, если не буду такой, какая есть!

Неизвестно, чем бы завершился этот разговор, если бы к ним не подошла довольно сурового вида бабулька в голубой форме.

— Вы меня искали?

Вопрос был адресован Светлане, а на Настю старушенция бросила неодобрительный взгляд и отвернулась.

— А-а-а, баба Дуня! Искала-искала… Ну, Настя, вот и твоя напарница, Евдокия Ивановна, — наш лучший специалист по влажной уборке… Надеюсь, вы подружитесь, а если возникнут вопросы, пожалуйста ко мне.

Настя мысленно ахнула и повернулась к бабе Дуне, даже не заметив, что Светлана уже спешит к очередному клиенту, вошедшему только что в салон, с точно такой же приветливой улыбкой, какой совсем недавно приветствовала здесь Настю… Вот это поворотик! Они что же, уборщицей ее, что ли, сюда берут?!

— Как тебя звать-то? — Баба Дуня продолжала рассматривать девушку без намека на приветливость.

— Н-настя…

— Лимитчица?

— Кто?

— Значит, лимитчица! Пьешь-куришь?

— Нет.

— И на том спасибо. Полы хоть умеешь мыть? — Да…

— Значит, так. Твое место — кафе. И чтоб тебя не видно было и не слышно. Клиентам глаза не мозолить, подметать чисто, вытирать сухо, на работу приходить за час до открытия, уходить через час после закрытия, обеденного перерыва нет… Все.