Наперегонки с судьбой
Шрифт:
— Я видела, он просто бешено ревнивый! Так на Славина смотрел, думала, ударит!
— Ты это серьезно? — с надеждой в голосе спросила Настя.
— Конечно! А что ты невеселая такая?
— Сама не знаю… А ты бы на это шоу хотела пойти?
— Я?!
— Ты, ты… На, держи!
И, сунув оторопевшей Маринке пригласительный билет Славина, Настя, круто развернувшись, направилась к раздевалке. Что бы там ни происходило с ее личной жизнью, учеба по-прежнему остается самым важным делом. И, разумеется, сертификат, который ей должны были сегодня вручить.
Виктория
— Знаешь, у меня складывается впечатление, что ты под предлогом следствия просто-напросто решил у меня поселиться.
— Хорошая идея, лично я не против, — Панкратов словно и не заметил прозвучавшую в ее голосе иронию. — А если ты намекаешь на то, что результатов пока нет… Кстати, вчера я был у Стаса.
— В курсе… И как?
— Мило побеседовали. Разве он тебе не рассказывал?
— Он мне не все говорит. Так о чем был разговор?
— О Дроне.
— Ого! — Виктория автоматически достала сигаретку. — Забираешься все выше…
— Дрон «выше» Стаса?
— Я этого не говорила. А подлавливать меня не надо…
— Извини, такая уж у нас работа — подлавливать. Говорят, если кого-то не можешь обнаружить в дальнем круге — ищи в ближнем… Вика, давай откровенно: Дрон может ненавидеть Стаса?
— Чего ради? — Она пожала плечами. — Они партнеры, полностью зависят друг от друга.
— Ну и я о том же: что, если одному из них эта зависимость надоела? Вообще, кроме денег их что-нибудь связывает?
— Что может связывать людей, знакомых столько лет? Жизнь!..
— Жизнь связывает очень разными вещами: деньгами, кровью, женщиной…
Виктория нервно затушила сигарету и подобралась:
— Так вот ты куда клонишь… Не боишься, что Стас узнает, о чем именно ты меня расспрашивал?
— Я и его об этом расспрашивал.
— И что же он?
— Разъярился… Правда, тут же взял себя в руки.
— Смелый ты человек, Валя, — Виктория извлекла из ящика еще одну сигарету. — Не боишься, что мой муж тебя уволит?
— Что-то не припомню, разве он меня нанимал?
В глазах Панкратова мелькнул холодок.
— Ну, мы-то с тобой ведь знаем…
— Я ничего не знаю.
— Брось! — Виктория ядовито усмехнулась. — Год назад — помнишь?.. Некий майор Панкратов проводил следственный эксперимент. И у него сбежал подозреваемый… Кажется, весьма серьезный и небедный человек… Если не ошибаюсь, киллер…
— Точно… — Валентин вздохнул и посмотрел в окно, ожидая продолжения.
— Вот с тех-то самых пор майор Панкратов и попал в черный список и в любой момент может вылететь из своей оч-чень серьезной организации… И когда ты, Валечка, оттуда все же вылетишь, тебе, несомненно, нужно будет где-нибудь приземляться. Например, у Стаса, ты ведь вполне сможешь возглавить его службу безопасности?..
— Да, ты уже как-то об этом говорила… Я должен понимать сказанное как деловое предложение?
— Ну, за мужа я, конечно, решать не могу…
— Совсем в этом не уверен… Ну ладно. Поболтали — и хватит,
— Да ради бога! — Виктория равнодушно пожала плечами и нажала клавишу селектора. — Светлана? Пошли кого-нибудь ко мне, нужно проводить майора Панкратова в кладовку бабы Дуни… Да, ту, что под лестницей… Давай!
К великому Настиному изумлению телевизионная дамочка Людмила оказалась обладательницей неплохой памяти. Во всяком случае, не только преотлично запомнила, что талант рисовальщицы достался Насте по наследству, но еще и заинтересовалась, от кого именно, причем настолько, что пригласила девушку вместе с собой в тренажерный зал.
— Единственное, что я знаю, — это то, что мой папа окончил Строгановку, а потом уехал из Москвы к нам в Лихославль…
— Зря, — качнула головой Людмила, при этом не сбавляя темп, в котором крутила педали «велосипеда».
— Почему?
— Потеря времени…
— Не скажите! — возразила девушка. — Во-первых, он работал, преподавал в школе рисование. Во-вторых, познакомился с моей мамой, после чего родилась я…
— А, ну конечно, — Людмила улыбнулась, — это вполне можно признать результатом… Настенька, ближе к делу: времени почти нет!
— Я еще хотела сказать… — Настя замялась и посмотрела на нее нерешительно. — Если вы интересуетесь художниками, то можете его знать…
— Нет, милая. Я интересуюсь не художниками, а картинами. А художники, как правило, эгоцентричны, неумны и инфантильны! Делят мир на тех, кто покупает их произведения и, следовательно, является истинным ценителем искусства, и остальных. То есть недоумков… У них обычно куча брошенных детей, как вот и у твоего папы… Как, говоришь, его фамилия?
— Петров. Виктор Петров.
Людмила перевела дыхание.
— Я так понимаю, что ты хочешь его найти? Вообще-то что-то я о каком-то Викторе Петрове слышала… Довольно давно… Но от кого?
Настя посмотрела на нее с надеждой, и Людмила сдалась:
— Ну ладно, помню я от кого и позвоню непременно. Сегодня же… Да не смотри же на меня так! Не исключено, что это еще и не твой папаша! Знаешь, сколько Петровых на свете?
— Знаю… — Настя вздохнула и медленно побрела прочь из тренажерного зала. Она поняла: никакому знакомому Людмила звонить не будет. Да и с какой стати? Кто ей Настя? Не родственница и даже не то чтобы знакомая: так, уборщица в салоне.
Хмуро оглядев холл, она увидела Панкратова: поселился он тут, что ли?.. И сделала вид, что не заметила его. Не тут-то было! Именно Настю Светлана сочла вполне подходящей кандидатурой, чтобы проводить Панкратова в каморку. На радостное приветствие майора Настя только холодно кивнула и с официальным выражением лица повела его к каморке. Возле каморки возилась с какими-то тряпками Маринка.
Настя так обрадовалась, что может сдать майора с рук на руки, что даже остановилась, отчего Панкратов налетел на нее.