Наперегонки с судьбой

Ветрова Мария

Пытаясь разобраться в собственных чувствах, Настя автоматически побрела к своему любимому диванчику за бочкой с розами. Но здесь ее тоже ожидало что-то вроде сюрприза: Маринка с сигаретой! Ну и ну, кто бы мог подумать, что это дитя тянется к запретным удовольствиям?

— Ты зачем куришь? — Настя постаралась сказать это как можно строже.

— А что, нельзя? Я вроде уже не маленькая!

Девчонка выглядела довольно агрессивно, чего раньше за ней не наблюдалось.

— Можно, — сменила Настя тон на более мягкий. — Но если ты

куришь нечасто, лучше совсем бросить… У нас здесь это не принято, зачем здоровье портить себе и окружающим?

— Да знаю я… Конечно, ты права, но иногда такое настроение бывает…

— Ладно, проехали. Я только что от Виктории, сказала ей про бабу Дуню.

— С ума сошла! — Маринка резко загасила сигарету.

— Да не бойся, про тебя ни словечка! Честно! Зачем мне тебя топить? Она могла же мне и сама сказать, разве нет?

— Ну и что?

— Уверяет, что это был чужой кошелек и его действительно потеряли. Какая-то бандитка, которая следила за салоном.

— Зачем?

— Ну мало ли… Деньги тут крутятся большие, и люди солидные ходят… У самой Виктории муж бизнесмен. Наверное, кто-то решил наехать!

— Прямо целый детектив! — Маринка с сомнением покачала головой. — Только знаешь, Насть, это ничего не меняет. Сама подумай: где эта бандитка могла забыть кошелек? Скорее всего, в кабинете у Виктории или на процедурах. А дальше — все, как бабушка говорила. Воспользовались случаем и подкинули тебе…

— Думаешь?

— Ну, по крайней мере, не исключаю… Понятно, что Виктория в жизни не признается. Зря ты ей сказала.

— Может, и правда зря, — вздохнула Настя. — Но мне очень обидно стало…

— Нельзя быть такой гордой! И вообще ляпать, что в голову придет, не подумав… Честное слово, у тебя не язык, а помело! Училась бы ты побольше молчать и поменьше обижаться. Хорошая, между прочим, привычка и полезная…

— Не собираюсь я эту привычку приобретать! — нахмурилась Настя. — Не хочу и не буду! Я им не прислуга, я такая же, как они, а может быть, даже лучше!

— Ладно, кончай заводиться!

— Все, закрыли тему… Лучше скажи, бабу Дуню действительно убили?

— Не знаю… Официально милиция дело уже, считай, закрыла.

— Почему?

— Потому что диагноз — сердечный приступ. Врач подозревал вначале удушение, но потом не подтвердилось… Он мне сказал, что, когда человек умирает от страха, получается что-то похожее на удушье…

— Кто же ее так напугал?

— Можно только догадываться… Тетя Маша, соседка, видела, как к бабуле в тот вечер какой-то амбал подходил. Но она вроде бы спокойно с ним говорила, вот та и прошла себе мимо… Кто ж теперь будет выяснять? Вы вот все ходите, гадаете, а я… у меня больше нет бабушки!..

Б глазах девушки стояли слезы, и Настя почувствовала себя виноватой:

— Маришка, прости! Кажется, я опять не подумала… Не плачь, пожалуйста!

— Ладно, проехали. — Маринка вздохнула и слабо улыбнулась: — Ты меня тоже прости, я тоже не подумала:

у тебя сегодня первая зарплата, можно сказать, праздник. А я тут настроение тебе порчу.

Настя хотела ответить, что на самом деле настроение ей подпортила хозяйка, но передумала, вместо этого она позвала Маринку в раздевалку, где в пустом шкафчике был припрятан первый в ее жизни папин подарок — нарисованный им портрет дочери.

И хотя ей уже успели передать мнение Людмилы относительно отцовской работы, портрет Насте определенно нравился.

Дон Антонио неодобрительно покосился на своего водителя. Что это с ним сегодня? Мало того что дорога буквально забита пробками, так еще и все «красные» светофоры подряд — его. Хотя обычно рассчитывает прекрасно и к перекресткам подъезжает всегда на «зеленый». Нет, все-таки нельзя позволять подчиненным расслабляться! Единственный раз он согласился отпустить водителя пораньше к друзьям в гости — и вот результат. Заспешил… Все они по сути своей бездельники, и давно известно: то, что делаешь не сам лично, делается плохо.

Последний светофор перед домом Марии Петровны не стал исключением: они снова встали на «красный».

Дон Антонио раздраженно отвернулся от водителя и посмотрел в окно. Его взгляд упал на прозрачную стену супермаркета, в глубине которого двигались немногочисленные покупатели: цены здесь «кусались», оттого и народу было немного. Среди вальяжной публики, напоминающей рыбок в аквариуме, внимание Дона Антонио привлекла всего одна фигура. Как исключение из правил не только двигавшаяся быстрее остальных, но, можно сказать, летавшая от стенда к стенду… Очень знакомая и весьма привлекательная фигурка… Присмотревшись внимательнее, Дон Антонио удовлетворенно улыбнулся и повернулся к водителю.

— Я выхожу! — бросил он. — Припаркуешь машину возле третьего подъезда, как обычно… И не слишком там, в гостях, увлекайся, возможно, позвоню… Пока!

Выйдя из машины, все еще стоявшей на «красном», он торопливо направился к супермаркету, ничуть не сомневаясь, что Настя, метавшаяся от стенда к стенду с переполненной тележкой, задалась целью оставить там свою первую зарплату.

«Ну и понты у этой девчонки, — пробормотал Дон Антонио, — похоже, далеко пойдет». Когда его никто из знакомых не слышал, он позволял себе выражаться именно на этом, оставшемся в прошлом языке…

От неожиданности Настя вздрогнула, когда тяжелая рука опустилась на ее плечо, но, увидев Дона Антонио, обрадовалась:

— Вы! Здорово как… А я уже думаю, каким образом это все до дома дотащить…

— Ты бы лучше подумала, на какие шиши будешь жить оставшиеся двадцать девять дней, если все это оплатишь… — Он покачал головой и ухмыльнулся: — Вот я Марьюшке Петровне на тебя и настукаю, пусть наконец займется твоим воспитанием…

Он перехватил у Насти продуктовую тележку и решительно направился с ней к винному отделу.