Наперегонки со смертью
Шрифт:
– В смысле?
– Почему ты не думаешь о ней?
– Да я каждую секунду о ней думаю...
– Э-э, знаю я, о чем ты думаешь! А о ее будущем, о ее учебе ты подумал? Вот пойдут дети, пеленки-распашонки... Ты будешь дома сидеть или ее заставишь?
– Надо будет – буду сидеть.
– Буду сидеть! Как же!.. Да ты пойми, Александр, я и не против, в принципе, но ей еще рано замуж. Пусть доучится...
– Свадьба все равно не получится раньше, чем Алина закончит университет...
– Да я про аспирантуру. Ей сулят большое будущее в юриспруденции, ты хоть это понимаешь?
– Я
– Может быть, может быть... – отец девушки как будто задумался над словами парня, и Банда на какое-то мгновение почувствовал, что еще не все потеряно, что может быть... Но как только генерал снова заговорил, надежды развеялись:
– В общем, так! Это ее первая любовь, она бывает ненадежной. Сам знаешь.
– Алина – тоже моя первая любовь.
– Ну, вот, тем более! Ей всего двадцать два, и времени впереди еще предостаточно. В общем, погуляйте пока, подумайте, а годика через два, после аспирантуры, мы с вами снова встретимся и все обсудим. Согласны, молодой человек?
– То есть как? – Банда был совершенно растерян и подавлен. Он, честно говоря, не ожидал такого поворота событий.
– А вот так. Не время еще. Рано ей. Подождите, если любите друг друга. Ничего с вами не случится.
Банда чувствовал, что что-то здесь не так. Владимир Александрович избегал встречаться с ним глазами, менял тактику, переходя от оскорблений к уговорам, и явно что-то не договаривал.
Интересно – что?
Мгновенно прокрутил Банда в памяти весь их разговор и вдруг понял, что именно думал о нем сейчас Алинин отец. Он покраснел до корней волос и дрожащим от обиды и гнева голосом спросил:
– Владимир Александрович, ответьте мне, только откровенно, на один вопрос.
– Да, конечно, – глаза генерала суетливо забегали, и Банда понял, что попал в точку. И это вдруг придало ему сил и решительности.
– Скажите честно, вы считаете, что я – просто не пара вашей дочери?
Владимир Александрович испуганно взглянул Банде в глаза и тут же отвел взгляд, и парень понял окончательно, что не ошибся.
– Нет, ну что вы, молодой человек!.. – генерал почувствовал, что врет неубедительно, и тут же снова стал генералом. – А, черт! Да в конце концов! Да! Кто ты такой? Несчастный старлей, да и то отставной! У тебя все позади. Твоя жизнь кончена. Сдохнешь как-нибудь на своей идиотской работе, и никто о тебе даже не вспомнит. А у Алины – большое будущее. Она моя единственная дочь, и я подыщу ей предложение получше твоего. Теперь ты все понял?
– Да, спасибо, все. – Банда поднялся, понимая, что разговор окончен, и направился к двери, но вдруг остановился и обернулся. – И все же, смею вас уверить, вы ошибаетесь. Вы убиваете сейчас не только меня. Вы делаете больно и вашей дочери. Ведь мы действительно любим друг друга и все равно будем вместе.
– А это мы еще посмотрим. Завтра же я сообщу вашему начальству, что мне нужна смена телохранителя.
– Даже так?
– Так. Надеюсь, больше мы с вами не увидимся.
– Увидимся. На нашей с Алиной свадьбе.
– Пошел прочь, щенок! –
"Не хватало еще ударить Алининого отца!"
Сашка резко развернулся и пошел прочь из кабинета.
В прихожей, сидя на маленьком диванчике, тихо плакала Настасья Тимофеевна. Завидев Александра, она вскочила и бросилась к нему:
– Отказал?
– Выгнал. Завтра он потребует, чтобы меня сменили.
– О, Боже!
– А где Алина, Настасья Тимофеевна?
– Она у себя. Мы слышали обрывки вашего разговора...
– Она плачет?
– Пусть пока поплачет, Саша, не трогай ее сегодня.
– Ох, Настасья Тимофеевна!
– Держись, сынок, всякое в жизни бывает.
Главное – не сдаваться, и все образуется!
– Знаете, вы просто замечательная женщина, Настасья Тимофеевна.
Банда почувствовал непреодолимое желание обнять мать Алины за плечи. Он бы мечтал иметь такую маму или бабушку. Но, к сожалению, жизнь его сложилась иначе.
– И ты мне нравишься, Саша, – она сама протянула руки и, взяв его за голову, притянув к себе, поцеловала в лоб. – Ты не мучься. Все будет хорошо, сынок. Мне Алина много о тебе рассказывала. А старого козла мы как-нибудь уломаем.
– Спасибо вам, Настасья Тимофеевна!
– Звони завтра Алине. Заходи, когда отца дома не будет. Она ведь любит тебя.
– Я знаю.
– Ну беги. Спи спокойно, не нервничай. Вот увидишь, завтра все будет хорошо...
Но завтрашний день для семьи Большаковых и для Банды обернулся неожиданным кошмаром...
Часть пятая
Похищение
I
Стук в дверь разбудил Банду в пять утра.
– Какого черта? Что надо? – после вчерашнего объяснения с отцом Алины он не спал до трех ночи и теперь готов был придушить нахала, который своим бесцеремонным стуком ни свет ни заря прервал его сладкий предутренний сон. Тем более, что снилась Банде Алина.
– Бондарович, подъем! Вас в дежурку, к телефону. Вызывает сам Валентин Кириллович, – голос дежурного по лагерю почтительно подчеркнул имя шефа "Валекса", и Банде ничего не оставалось делать, как натянуть брюки и поспешить к телефону.
– Алло, Бондарович слушает!
– Привет, Банда, – тон шефа не сулил ничего приятного, и парень понял, что влип вчера действительно основательно.
– Доброе утро, Валентин Кириллович!
– Доброе, говоришь? В пять утра тебя вытряхивают из постели, а ты называешь такое утро добрым?
– Шеф, так ведь это не я вам звоню, а вы меня подняли, разве не так?
– А меня знаешь кто разбудил?
– Догадываюсь...
– Короче, так. Ты сегодня должен был заступать на дежурство, но я снимаю тебя с охраны данного "объекта". Пойдет снова Анатолий, он тебе свое спасибо еще отдельно выскажет. А ты приходи к девяти в мой кабинет, получишь новое задание.