Наперекор инстинкту

Власова Ксения

— Здравствуй, мама. — Дрейк поцеловал женщину в щеку, легко обнимая за плечи. — Миа, это Одри.

— Очень приятно, — пробормотала Миа, протягивая руку. На нее внезапно обрушилось смущение. Она неловко смотрела на мать Дрейка и совершенно не знала, как начать разговор.

— Значит, вот ты какая, Миа, — с улыбкой сказала Одри. Ее серые глаза смотрели тепло, но изучающе.

Миа стушевалась, но в этот момент, проигнорировав протянутую руку, Одри шагнула вперед и заключила

ее в крепкие объятия.

— Я безумно рада знакомству с тобой! — И уже на ухо, гораздо тише, добавила: — Добро пожаловать в семью.

От этих простых слов к горлу подкатил ком, а по спине пробежали мурашки. Объятие длилось дольше, чем этого требовали приличия, но у Миа и мысли не возникло протестовать. Прикрыв глаза, она уткнулась носом в пальто, вдыхая едва уловимый аромат духов, и чувствовала себя, как потерянный котенок, внезапно обрётший дом — странно, неловко, но абсолютно счастливо.

— Ты ее раздавишь, — шутливо заметил Дрейк, и Одри неохотно отпустила ее.

— Прости, Миа, я что-то расчувствовалась, — мягко проговорила она, чуть поведя носом. Ее ноздри подрагивали.

— Ничего, я не такая слабая, как кажется, — проговорила Миа, чуть запинаясь.

— О, уверена в этом! — Глаза Одри лучились доброжелательностью, а с губ не сходила теплая улыбка, заставляющая плечи Миа расслабиться. — Я могу вас поздравить?

— С чем?

— С началом отношений, — с нажимом ответил Дрейк за мать и взглянул на ту со странным выражением.

Одри на мгновение растерянно замерла, а затем быстро закивала:

— Конечно. Я так счастлива, что у моего сына появилась пара!

Миа уткнулась взглядом в брусчатку, рассматривая ее затейливый узор. Уши горели, и она не знала, что ответить на слова Одри. Впервые чьи-то доброжелательные слова лишили ее возможности говорить. Неловкость и чувство благодарности сплетались внутри нее в тугой узел, заставляя замереть и молчаливо наблюдать за происходящим. Миа казалось, что на мгновение она снова стала ребенком, делающим вид, что ему все равно, но вместе с тем напряженно прислушивающимся к речи взрослых: похвалят или поругают?

К счастью, Дрейк снова заговорил, лишая ее необходимости подыскивать слова.

— Отец здесь?

Одри махнула рукой в сторону палаток.

— Он стреляет по мишеням. Ты же его знаешь, пока не выиграет приз, не уйдет.

— Представляю, — хмыкнул Дрейк. — Пойдем, я хочу познакомить его с Миа.

— Ты иди, — быстро сказала Одри, — а мы с Миа возьмем пунша и подойдем к вам.

— Мама…

— Безалкогольного, конечно!

Дрейк смерил мать подозрительным взглядом и посмотрел на Миа. Она легонько пожала плечами. Отказать в такой

просьбе было бы невежливо.

— Я недолго, — пообещала она.

Дрейк снова выразительно взглянул на мать, отчего та широко улыбнулась и замахала руками, и направился к палаткам, где сквозь негромкую музыку, звучащую по всему парку, пробивались глухие звуки выстрелов.

Миа вздрогнула. Одри обхватила ее ладонь, и, как маленького ребенка, повела через толпу, к чаше с горячим и ароматным напитком.

Кто-то из мужчин случайно задел ее плечом, сухо извинился и почти тут же обернулся снова. Его глаза потемнели, ноздри затрепетали, но, снова поведя носом, он поморщился, как от дурного запаха, и размашисто зашагал дальше. Миа проводила его спину напряженным взглядом.

— О, не волнуйся! — заметив причину ее заминки, беззаботно проговорила Одри. — Ты так сильно пахнешь Дрейком, что ни один волк к тебе не подойдет. Разве что самоубийца.

— Надеюсь, такие мне не попадутся, — все еще встревоженная, проговорила она себе под нос.

— Ну что ты, дорогая, здесь приличная публика, — заверила Одри и потянулась к половнику, выглядывающему из огромного, стилизованного под олово, котла.

Она налила четыре бокала и два из них протянула Миа. Не спеша, они медленно двинулись обратно.

— Возможно, то, что я скажу, прозвучит наигранно и пафосно, — проговорила Одри, поднимая бокалы вверх, когда рядом с ними пробежала ватага мальчишек с воздушным змеем, — но мне хочется, чтобы ты знала: я безумно рада, что мой сын встретил тебя.

Миа едва не споткнулась на ровном месте и с трудом удержалась на ногах, лишь слегка расплескав пунш.

— Осторожно, дорогая! — с тревогой воскликнула Одри. — Давай-ка я заберу у тебя один бокал.

— Нет-нет! — смущенно запротестовала Миа. — Все в порядке. Камешек попался, — солгала она.

Одри посмотрела на нее, словно оценивая тяжесть ноши, и с сомнением покачала головой.

— Ну хорошо. В общем, я всего лишь хотела сказать, что мне всегда казалось: брак с Каролиной — не самая лучшая идея.

— М-м-м… — промычала Миа, не вполне уверенная, что хочет рассуждать на эту тему.

— Не пойми меня неправильно, — продолжила Одри, не обращая внимания на ее реакцию, — Каролина — чудесная девочка, но Дрейк — не его отец. Он не сможет прожить всю жизнь с нелюбимой женщиной. Не та натура.

— Хм… — Из ее горла снова вырвалось что-то невразумительное.

— Осторожно, здесь бордюр, — предостерегла Одри и продолжила: — Словом, Дрейк, конечно, пытался повторить сценарий нашей с Седриком жизни, — это ведь так логично, у детей на подкорке записывается модель поведения родителей, — но хорошо, что у него это не вышло. Ни он, ни Каролина не были бы счастливы.