Наперекор судьбе
Шрифт:
– Да. То, что надо. Ты там будешь выглядеть очень эффектно.
За спиной раздалось покашливание. Адель обернулась и увидела Джайлза.
– Боже мой! Чего это ты тут сидишь впотьмах? Почему не умножаешь состояние издательского дома «Литтонс»?
– Черта с два я способен умножить их состояние, – мрачно ответил Джайлз. – Оно умножится, даже если я не буду соваться в издательские дела.
– Прости, Джайлз. – Адель с сочувствием поглядела на брата. – А здесь тебе лучше?
– Нет, ничуть, – произнес он. – Совсем нет.
Он
– Джайлз! Бедный ты наш мальчик. Что у тебя стряслось?
– Этого я тебе сказать не могу. Не могу, и все.
– Можешь. Что бы ни случилось. Я же твоя сестра. Помнишь, сколько всего я тебе рассказывала? И про мисс Дэвис, которая сидела в туалете, а я видела ее сквозь щель в двери. И про мамины с папой разговоры на разные темы. И хвасталась, как издевалась над Барти, пока Нэнни не видела.
Джайлс болезненно поморщился:
– Прошу тебя, только не надо про издевательства над Барти.
– Ну, это дело прошлое. А раньше мы обе доводили Барти. Зато сейчас у нее все в порядке. Пожалуй, она счастливее многих из нас.
– Ошибаешься, – возразил Джайлз. – У нее совсем не все в порядке. Даже и близко нет. А виноват в этом только я.
Адель взглянула на брата и потребовала:
– Давай выкладывай все как есть.
«Боже, он вернулся», – подумала Барти. Это мог быть только Джайлз. Абби уже заходила, пыталась утешить ее, потом ушла, сказав, что собирается с родителями в театр. Кто еще может прийти в такое время? Уже почти восемь вечера. Поздновато для визитов. Она решила не открывать, но звонок зазвенел снова. Звонивший долго держал палец на кнопке. Если трезвон не прекратится, у нее могут быть неприятности с квартирной хозяйкой. Вздохнув, Барти пошла вниз открывать.
– Зачем ты пришел? – спросила она, чуть приоткрыв дверь. – Я тебе все сказала. Пожалуйста, оставь меня в покое.
Но перед нею был не Джайлз, а Адель.
Они молча поднялись наверх.
– А миленькая у тебя квартирка, – улыбаясь, сказала Адель, снимая перчатки, а затем пальто и шляпу.
– Спасибо, Адель. Не сочти меня грубой, но я ужасно устала и…
– Не волнуйся, я ненадолго. Обещаю. Джайлз не знает, что я поехала к тебе. Он бы меня убил, если бы узнал. Хочешь сигарету?
Барти покачала головой и принесла из кухни пепельницу.
– Послушай. – Адель глубоко затянулась и выпустила облако дыма. – Я знаю, что́ Джайлз тебе сказал. Гадко с его стороны. Очень гадко.
– Ты всерьез так думаешь?
– Да. Всерьез.
– Но он сказал правду.
– Сомневаюсь, – бодро возразила Адель.
– Как это понимать?
– Барти, не надо быть такой… такой обидчивой. Никто там не шепчется по углам, не говорит, что твои дела потому и идут так успешно, что мама взяла тебя под свое крылышко и трясется над тобой. – (Барти вздрогнула, но промолчала.) – Уж лучше бы шептались.
– Я что-то не понимаю, о чем ты говоришь.
– Пойми, в издательстве не думают, будто твои успехи связаны с тем, что ты мамина протеже. Никто так не думает. Там знают: у тебя все здорово получается, потому что ты умна и работаешь, не жалея сил. В «Литтонс» нужно постоянно доказывать, что ты чего-то стоишь. Потому я туда и не рвусь. Вот тогда бы там точно начались сплетни. В издательстве к тебе такое же отношение, как было в Оксфорде. Ведь тамошняя ученая свора дала тебе диплом с отличием за твои мозги и усердие, а не потому, что ты… Надеюсь, ты понимаешь, что я имела в виду.
Барти молчала.
– Послушай, – продолжала Адель, наклоняясь вперед. – Мне не следовало говорить тебе все это. Но подумай, каково сейчас Джайлзу. Ты же сама знаешь: его дела в издательстве не ах. Представляешь, как больно ему видеть, что ты там настоящая звезда?
– Я вовсе не звезда, – нервозно возразила Барти.
– Ну, тогда звездочка. Работаешь без нареканий, полная голова идей.
– Но…
– Барти, пожалуйста, ну не будь дурой. Не захлопывай дверь у Джайлза перед носом. Он себе места не находит. А ведь он просто обожает тебя.
– Что-то я в этом очень сомневаюсь, – с трудом улыбнулась Барти.
– Зря сомневаешься. Слышала бы ты, что по этому поводу сказала Мод. Она считает, что он в тебя влюблен.
– Адель, да перестань! Это же смешно.
– Знаю. Мод – очень романтическая особа. Но в чем-то она права. Ты очень нравишься Джайлзу. Пойми: его все время бьют по самолюбию. Барти, мама третирует его не только на работе, но и дома. Он сорвался на тебе, потому что ему было совсем тошно.
– Адель, а ты действительно приехала ко мне, не обсудив этот разговор с Джайлзом? – спросила Барти, недоверчиво глядя на нее.
– С чего ты взяла? Нет, конечно. Думаешь, я могла бы сказать Джайлзу все то, что говорю тебе? Но ему сейчас паршиво… В общем, мне пора. – Адель встала, взяла пальто. – Тут такое дело… Венеция себя плоховато чувствует. Опять она брюхатенькая, бедняжка. – Адель посмотрела на Барти и, помешкав, добавила: – Я знаю: должно быть, это трудно – быть на твоем месте… учитывая обстоятельства. Но иногда, при тех же обстоятельствах, быть на нашем месте еще тяжелее. Подумай об этом, Барти. Спокойной ночи.
Барти стояла, глядя вслед уехавшей машине. Она вспоминала другое время, теперь уже далекое. Время, когда близняшки были неправдоподобно добры к ней и заботливы. Это было, когда ее отца убили на войне. Помнится, тогда ее очень тронула столь неожиданная перемена в их отношении. Похоже, история повторялась.
На следующий день, придя на работу, Джайлз прошел мимо кабинета Барти, надеясь, что она там. Кабинет был пуст. Вздохнув, Джайлз отправился в свой кабинет и шумно захлопнул дверь.