Наперекор судьбе
Шрифт:
Что касается упомянутого обеда, там миссис Даффилд-Браун почти не раскрывала рта. Во-первых, она весьма неловко чувствовала себя среди такого обилия Литтонов, а во-вторых – боялась, как бы Лесли не выпил лишнего и его не потянуло бы вспомнить свой прежний говор или, что еще хуже, удариться в воспоминания о своей юности. Миссис Даффилд-Браун с трудом выдерживала это эмоциональное напряжение. Она сидела между Джайлзом и Оливером, говорила, только когда к ней обращались, и то короткими фразами. Нервное напряжение лишило ее аппетита. Леди Селия это заметила и учтиво осведомилась о состоянии ее здоровья.
– Нет, все превосходно. Благодарю вас, Селия, – ответила
Дальше называть будущую свекровь ее дочери леди Селией ей казалось проявлением раболепия.
– Ты обратила внимание на лицо нашей мамочки? – спрашивала потом Адель у Венеции. – Бедная старая миссис ДБ. Она явно не знала, чем рискует, самовольно убрав титул перед мамочкиным именем.
– И как она решилась? – спросила Венеция. – Ситуация из страшненьких, хотя я…
– Я тоже. Ты не…
– Нет, он марионетка. И…
– Хм. Пока не уверена. С тех пор она немного изменилась.
– Изменилась ли? Не настолько, чтобы…
– Не обращай внимания. Похоже, Джайлз…
– Я надеюсь, что да. Я очень надеюсь, что да.
Местом проведения свадебного торжества был выбран отель «Дорчестер». Селия объявила об этом как о чем-то само собой разумеющемся. О том, что она считает Доркинг неподходящим местом для свадьбы сына, вслух не было сказано ни слова.
– В маминых устах слово «Доркинг» звучит как «Содом и Гоморра», – хихикая, говорила потом Адель.
Дом Даффилдов-Браунов в Кенсингтоне был слишком мал для такого количества гостей.
В белом атласном платье с довольно короткой вуалью Хелена была очаровательна. В руках она держала красивый букет лилий. Все подружки невесты нарядились в платья бледно-розового цвета. Подружек было двенадцать: шесть взрослых, включая Барти и Адель, и шесть маленьких девочек, в число которых входили Иззи Брук и совсем маленькая Элспет Уорвик. Обе – точные копии своих матерей, о чем гости говорили на протяжении всего торжества. Барти шепнула Киту, что Себастьян был бы очень этим рассержен. Однако Себастьян на свадьбу не приехал. Некогда общительный, теперь он отклонял почти все приглашения. Пользуясь правом приглашать своих гостей, Барти позвала Абигейл Кларенс. Та выразила крайнюю разочарованность отсутствием Себастьяна.
Семья Даффилд-Браун не поскупилась, и празднество получилось чрезмерно щедрым. Настоящим сюрпризом бала стал дедушка Перси – отец Лесли.
– Ну кто бы мог подумать! – воскликнула Венеция, с хохотом сбрасывая шляпу и плюхаясь на диван. – Наша рафинированная бабуля и рядом с ней – этот простак из лондонских низов. А она ему комплименты расточала. Говорила, что такие, как он, – становой хребет Британии. Но знаешь, он интересно рассказывал про свою жизнь, про работу на сталелитейном заводе. Я все думала, что миссис ДБ хватит удар. Она явно надеялась, что ее тестя там не будет.
– По-моему, наша бабуля делала это специально, чтобы ее позлить, – сказала Адель. – Для того они с нашей мамочкой деда и позвали.
– Очень может быть, – согласилась Венеция.
Медовый месяц несколько разочаровал Хелену. Она была вполне уверена, что Джайлз ее разочарования не заметит. Она изо всех сил старалась быть благодарной. Говорила мужу, как у них все замечательно, особенно это . Однако себе она продолжала твердить, что могло бы быть и лучше. Конечно, Хелене было не с чем сравнивать, но из всего того, о чем она читала и слышала, следовал неутешительный вывод: это должно происходить лучше,
Но стоило ли удивляться? Они оба не имели никакого опыта. Она – точно, Джайлз говорил, что почти не имел. Хелена очень ценила его искренность, да и неискушенность в сексуальных вопросах тоже. И все-таки лучше бы он был чуточку опытнее. Наверное, сказалось и то, что они оба очень устали после свадебного торжества.
Возможно, так оно и было. Хелена думала об этом в их первую брачную ночь, прислушиваясь к храпу мужа. Она и не подозревала, что он храпит, и отнюдь не находила это романтичным. Наверное, со временем, когда они оба успокоятся, привыкнут друг к другу, не будут такими нервными и напряженными, у них это станет получаться лучше. Времени у них предостаточно, а за ближайшие несколько недель можно вдоволь поупражняться. И они достигнут успеха. Ей и сейчас хотелось, чтобы это приносило ей хоть чуточку удовольствия.
На следующее утро Хелена едва сдерживалась, изнемогая от нескончаемых вопросов Джайлза.
– Дорогая, правда это было здорово?
Сначала она терпеливо отвечала «да», надеясь, что Джайлз этим удовлетворится. Но он стал терзать ее новыми вопросам:
– Дорогая, а для тебя это было так, как надо? Ты хорошо себя чувствуешь?
– Да, хорошо, – отвечала она. – Очень хорошо, честное слово.
Джайлз пошел по второму кругу пыток вопросом: «Правда это было здорово?» Стискивая зубы, она твердила: «Да, да, да». Она не могла себя заставить сказать: «Удивительно». Не могла. Вот когда это будет удивительно, тогда она и скажет. А ведь будет. Обязательно будет.
Первая часть их медового месяца, проведенная вдали от Лондона, была просто замечательной. Молодожены отправились на юг Франции и поселились на снятой вилле. Погода только радовала. Хелена много читала. Они вкусно ели, совершали долгие прогулки. Джайлз говорил, как сильно он ее любит и как счастлив. Они без конца обсуждали свое будущее: большую семью, которой обзаведутся, и успех Джайлза в издательстве. Хелена не сомневалась в успехе мужа. Все знали, насколько он умен и усердно работает.
– Когда твой отец отойдет от дел, ты станешь мистером Литтоном Третьим, – говорила она. – Ты возглавишь самый лучший издательский дом Лондона.
На это Джайлз отвечал, что сомневается в желании отца когда-либо отойти от дел, а уж мать точно не уйдет на покой. Хелена называла это чепухой.
– Цепляться за свои места неправильно и эгоистично. Получается, твои родители лишают тебя шанса сделать карьеру. Мы им этого не позволим.
Джайлз не разделял излишне позитивных взглядов жены.