Наперекор судьбе

Бэлоу Мэри

Элизабет посмотрела ему в глаза, но ничего не ответила.

– Ты будешь завтра на балу у Клеменсов? – спросил он. Элизабет кивнула.

– Я буду там с Манли, – добавила она. – Пожалуйста, Кристофер, достаточно дневных встреч. Не подходи ко мне на балу.

– Я прошу один танец до ужина, – продолжал он. – Оставь его для меня, хорошо? Элизабет покачала головой.

– Неужели ты не понимаешь, что он станет моим мужем?

– Только один танец, – настаивал он. – Я прощу только один танец.

– И тебя не устроит отрицательный ответ, не так ли? – спросила Элизабет.

Кристофер

утвердительно кивнул и подумал, что его поведение причиняет ей беспокойство. Но почему она терпит это? Твердого “нет” было бы вполне достаточно. Она могла бы обратиться за помощью к своим многочисленным покровителям, которые заставили бы его держаться подальше от Элизабет. Он понимал, что был весьма настойчив, но ведь он не прибегал к силе.

– Один танец, договорились, – ответила Элизабет и, повернувшись, быстро направилась к двери, едва не столкнувшись с Мартином у входа. Она не остановилась, чтобы поговорить с ним, а быстро прошла мимо.

Глава 21

Мартин был оживлен. Возможно, это не совсем точное определение его состояния с того момента, как он понял, что причинит Элизабет боль и унизит ее. Он никогда не хотел стать причиной ее боли, совсем наоборот. Ему хотелось внести мир и покой в ее жизнь. Но она стала такой упрямой. Ей нужно показать, что существует только один путь к счастью. И только один человек может идти с ней этим путем.

Настроение Мартина значительно улучшилось, когда он наконец выработал окончательный план. С момента своего возвращения в Лондон он составил простой и весьма привлекательный план, как лучше разгласить то, что было известно ему о похищении. Его отец и Пул будут в ярости, и помолвка, без сомнения, будет расторгнута. Но Мартин не был уверен, что такой исход дела заставит Элизабет вернуться в Кингстон. За последние несколько лет ее характер стал сильным и независимым.

Требовалось что-то более значительное.

И наконец он придумал. Он понял, как можно заставить Элизабет уехать и никогда больше не возвращаться в Лондон; теперь он знал, как заглушить в зародыше ее возродившееся увлечение Тревельяном.

Его настроение улучшилось.

Мартин стоял у окна, ожидая их возвращения с прогулки. Он быстро спустился по лестнице, заметив появившийся экипаж. Этот чертов глупец купил новый экипаж только потому, что Кристине хотелось покататься в нем. Похоже, он нашел способ завоевать ее любовь. Эта маленькая негодница сидела у него на коленях.

Кристина пробежала в дом, не замечая Мартина. Он улыбнулся девочке.

– Ну, что ты расскажешь дяде Мартину о своей прогулке?

– Но она пробежала мимо.

– Я расскажу дяде Джону, – бросила она на ходу. Мартин поджал губы. Ему захотелось хорошенько отшлепать эту девчонку, чтобы научить ее хорошим манерам. Но Лиззи это не понравится – она просто обожает Кристину. Он прошел вперед, и едва не столкнулся с Элизабет, которая проскользнула мимо. Выглядела она не очень счастливой. Мартин пожал плечами и взглянул на Кристофера.

– Похоже, ей трудно угодить? – спросил он. – Имей терпение, Тревельян. Кристина принадлежала только ей все

эти шесть лет. Ей трудно делить девочку с кем-то еще. Любящие дяди не представляют угрозы, как ты понимаешь.

Кристофер кивнул и внимательно посмотрел на Мартина. “У него плохое настроение, – отметил Мартин. – Значит, дела идут не так хорошо”.

– Надеюсь, что Лиззи больше не будет запрещать тебе встречаться с Кристиной, – продолжал Мартин. – Я поговорю с ней. Она немного нервничает в эти дни. Но я смогу положительно повлиять на нее. Она должна понять, что ты действительно обожаешь свою дочь.

– Да, – согласился Кристофер, – я очень люблю ее. На ведь тебе все известно, Мартин. Почему ты стараешься помочь мне, когда в твоих силах сделать все наоборот?

Мартин пожал плечами и улыбнулся.

– Ты ведь меня знаешь, – ответил он. – Я всегда больше думаю сердцем, чем головой. Я не переставал любить тебя, Тревельян, и мне было нелегко, когда я был вынужден поверить всему тому, что стало известно после твоего отъезда. Думаю, надо было хорошо во всем разобраться, прежде чем обращаться в суд. Но сейчас уже слишком поздно говорить об этом, правда?

– Да, – согласился Кристофер. – Слишком поздно. Но я должен сказать, что тот, кто так ненавидел меня, действовал очень осторожно, не оставив никаких следов.

Мартин недоверчиво покачал головой:

– Мне трудно поверить в это. Неужели кто-то мог так ненавидеть тебя? Но мне бы хотелось хоть как-то помочь тебе. Ты ведь хочешь вернуть Лиззи, правда?

Кристофер сощурился, но ничего не сказал.

– Я вижу это, даже если ты не хочешь признаться мне, – сказал Мартин. – В Лиззи есть одна черта, Тревельян, которую я знаю лучше тебя. Она любит, когда силой добиваются ее руки. Если ей нужно делать выбор самой, она становится ужасно упрямой. Если же ее заставлять, она последует зову своего сердца. Думаю, в Пенхэллоу ты сам убедился в этом.

– В Пенхэллоу, – заметил Кристофер, – она ничего не помнила.

– Конечно, – согласился Мартин. – Но неужели она смогла бы любить какого-то мужчину, сказавшего, что он ее, муж? Думаю, нет. Мне кажется, ее сердце все помнило, даже если разум молчал.

Кристофер ничего не ответил.

– Похищение было самым лучшим выходом для нее, – продолжал Мартин. – Я всегда считал, что брак с Пулом ей не нужен.

– Да, – согласился Кристофер, – охотно верю в это. Ты считаешь, что мне снова следует похитить ее, Мартин?

Мартин задумался. – Я так не думаю, – наконец произнес он. – Ещe раз это уже не получится. Мне кажется, ты должен быть твердым в отношении Кристины. Ты должен убедить Элизабет, что никогда не уступишь свою дочь другому отцу. Кристофер удивленно приподнял брови.

– Даже намекнуть, что не остановлюсь перед ее похищением?

Мартин снова задумался.

– Должен признать, что это уже крайняя мера. Я даже не думал об этом. Господи, но ведь это может сработать. Элизабет не задумываясь помчится за тобой, если Кристина будет у тебя. Но это плохая идея, не так ли? – На лице Мартина появился юношеский румянец. – Это сумасшествие. Давай поговорим о другом.