Наперекор судьбе
Шрифт:
Кристофер говорил Элизабет правду. Он был готов к сражению с герцогом Чичели, к сражению, от которого уклонился семь лет назад. Получив сегодня утром грозное послание герцога он нисколько не испугался. Наоборот, Кристофер собирался забрать Элизабет и свою дочь на прогулку из их дома, надеясь спровоцировать столкновение с ним. Он не собирался тайно встречаться с ними за спиной отца.
Герцог принял Кристофера в библиотеке, оформленной в старинном стиле. Он сидел за большим столом, а его трость стояла возле кресла. Герцог не предложил своему гостю сесть. Кристофер
– Тревельян, – мрачно заговорил герцог. – Вот уж не ожидал снова увидеть тебя.
Кристофер учтиво поклонился.
– Не стану притворяться, что мне это приятно, – продолжал герцог.
Кристофер удивленно поднял брови.
– Тот факт, что ты обосновался в Лондоне, – уже дерзость, – продолжил герцог. – Но встречи с моей дочерью и моей внучкой говорят о полном отсутствии у тебя порядочности.
Я требую объяснений.
– Все очень просто и очевидно, – ответил Кристофер. – Кристина – моя дочь. И мне кажется, с моей стороны было бы непорядочно и несправедливо не видеть ее и не пытаться познакомиться с ней.
– Моя внучка ни в чем не нуждается, Тревельян, – заявил герцог. – О ней будут заботиться всю ее жизнь. Однако я позвал тебя не для того, чтобы спорить с тобой. Я хочу, чтобы ты уяснил одно. Тебе не рады в этом доме, и тебе лучше держаться подальше от моей дочери и моей внучки. Я ясно выразился?
– Вполне, – ответил Кристофер. – Впредь я буду держаться подальше от вашего дома. Я здесь только потому, что вы хотели меня видеть. Но я буду встречаться с Элизабет и со своей дочкой так часто, как мы сможем договориться. Например, сегодня мы отправимся на прогулку в Гайд-парк.
– Я запрещаю это! – прошипел герцог.
– Думаю, король с таким же успехом мог бы приказать это приливу, – заметил Кристофер. – Но его ноги все равно бы промокли. Могу я поинтересоваться, почему вы считаете нужным говорить мне это? Разве не достаточно сказать об этом только Элизабет? Если она откажется встречаться со мной, то я ничего не смогу сделать, не так ли?
– Мою дочь очень легко запугать, – ответил герцог. – И она нуждается в защите тех, кто любит ее. Я забочусь о ней.
– Понимаю, – согласился Кристофер. – Но вы не смогли запугать ее настолько, чтобы она отказалась от встреч со мной. Я был слишком глупым семь лет назад, а может, был просто слишком молод. Я был совершенно уверен, что никого не смогу убедить, что моя жена была единственной женщиной в моей жизни, что у меня никогда не было любовниц. Как мог я доказать свою невиновность, когда моя жена застала меня в объятиях полуобнаженной женщины? Мне это казалось невозможным. И поэтому я сделал то, что только подтвердило мою виновность. Я сбежал.
– И показал, как ты беспокоился о своей жене, оставаясь столько лет вдали, пока получение титула и вступление во владение поместьем не заставили тебя вернуться, – зло заметил герцог.
– Да, – признал Кристофер. – Когда, собравшись домой, узнаешь, что ты разведен, то и планы меняются. Поэтому я остался в Канаде. Но теперь я вернулся, сэр, и обнаружил, что дверь в прошлое не совсем закрыта. У меня есть дочь, о которой я узнал недавно.
– Она прекрасно жила без тебя все эти годы, – заявил герцог.
– Элизабет
Герцог на мгновение потерял дар речи.
– Что?! – выдавил он наконец. – Это неслыханно, Тревельян! Моя дочь обручена. Она была бы уже замужем, если бы какой-то негодяй не похитил ее в день свадьбы и не тянул бы с требованием выкупа.
– Я слышал об этом, – отозвался Кристофер. – И я благословляю этого человека. Благодаря ему моя жена была спасена от двоемужия.
Герцог Чичели внимательно посмотрел на Кристофера.
– Может, мне следовало поинтересоваться, где ты находился в день ее свадьбы, – произнес он.
– Если бы ее похитил я, – заверил его Кристофер, – то уж я бы не потерял ее по дороге, оставив на милость каких-то добряков. В этом вы можете быть уверены. Я хочу, чтобы Элизабет стала моей женой. Я хочу, чтобы мы снова стали семьей.
Герцог судорожно сжал кулаки.
– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы предотвратить это, – заявил он. – Однажды ты уже понял, что мне лучше не перечить. Не так ли, Тревельян?
– Я считаю, что этот брак будет самым разумным поступком в нашей жизни, – отозвался Кристофер. – И вам лучше не противиться, сэр. Думаю, вы считали, что титул графини очень подходил Элизабет, особенно когда она сама выбрала меня.
Мне кажется, вы были бы очень довольны мной, если бы с такой готовностью не поверили в распространявшиеся обо мне лживые слухи. Но тут восстала ваша гордость. Вы не могли свыкнуться с мыслью, что так ошиблись в выборе мужа для своей дочери. Поэтому необходимо было сделать так, чтобы я больше не был ее мужем. А сейчас гордость снова не позволяет вам признать, что вы могли ошибаться, поступив несправедливо.
– Убирайся из моего дома! – взревел герцог. – И держись подальше от моей дочери, Тревельян. Так будет лучше для тебя.
– Возможно, к тому времени я уже женюсь на ней, – ответил Кристофер. – И вам останется только признать, что вы ошибались. До свидания, сэр.
Кристофер повернулся и вышел из библиотеки, послав слугу наверх сообщить леди Элизабет, что он ждет ее внизу. Она спустилась почти сразу, держа Кристину за руку; девочка настороженно смотрела на Кристофера. Кристофер улыбнулся дочери и подмигнул, девочка, застеснявшись, спряталась за мать. Сердце его наполнилось радостью при виде своей дочки в розовом платьице.
Элизабет не улыбалась и держалась неестественно прямо. Глядя на нее, Кристофер подумал, что заставило ее отказаться подчиниться отцу и почему она решила встретиться с ним. У нее ведь был отличный предлог не делать этого. При виде Элизабет, одетой в розовое платье более темного тона, сердце Кристофера наполнилось еще большей радостью.
Он снова спрашивал себя, почему предложил ей выйти за него замуж, и понял, что эта идея оказалась совершенно не новой для него, что он давно думал об этом. Но было ли это только из-за дочери и нежелания, чтобы кто-то другой получил право называться ее отцом? Это очень убедительный довод, и не было смысла отрицать это. Сильное отцовское чувство, о котором он даже не подозревал, влекло его к этой девочке.