Наперекор судьбе

Бэлоу Мэри

– Ты ждешь ребенка? – спросил он.

– Да, – ответила Элизабет.

Кристоферу стеснило грудь, а глаза стало жечь, как и вчера днем, когда Кристина обняла его и прижалась щекой. Слезы душили его. У них будет ребенок! Он не сводил глаз с Элизабет. Она носит его ребенка! Сначала она будет полнеть, а потом появится крошечный малыш. Их сын или дочь. Их второй ребенок.

– Элизабет, – тихо окликнул ее Кристофер.

– Все будет хорошо, – заговорила она. – Я знаю, ты любишь Кристину. И я верю, что ты будешь любить и этого ребенка тоже. Пенхэллоу – чудесное

место, чтобы растить там детей. Да и мне тоже нужно будет уехать подальше от Лондона. Это будет справедливо по отношению к Манли. А Девоншир для этого как раз подходит. Я постараюсь быть тебе хорошей женой. Я буду заботиться о тебе.

– Ты должна была рассказать мне раньше, – произнес Кристофер. – Я бы не заставил тебя стоять полтора часа в толпе, Элизабет.

Она повернулась и посмотрела ему в глаза. Ее лицо было строгим и серьезным.

– Только одно условие, Кристофер, – сказала она. – Я не потерплю никаких любовниц или шлюх. Если хоть одна появится, я заберу наших детей и оставлю тебя.

– После нашего развода у меня было несколько женщин, – признался он. – Но до нашей свадьбы или во время нашего брака никого не было, Элизабет. И никого не было после моего возвращения в Англию, кроме тебя, конечно. И пока мы будем вместе, никого не будет. Я всегда верил, что супружеские узы священны.

Элизабет вспыхнула и отвела взгляд в сторону.

– Я знаю, ты захочешь видеться с Кристиной, – произнесла она. – Я думаю, одного раза в неделю будет достаточно, пока я не расторгну помолвку. Только из уважения к Манли, Кристофер, пожалуйста, не проси о большем. С наступлением лета мы поженимся, и ты будешь с ней постоянно.

– Я получу необходимое разрешение сегодня, – ответил он. – И мы поженимся завтра.

Элизабет испуганно посмотрела на него.

– Завтра? – повторила она. – Ты, наверное, сошел с ума?

– Ты носишь моего ребенка, – ответил он. – Я не могу рисковать. Вдруг я умру до лета, и тогда моя дочь или сын будет незаконнорожденным.

Щеки у Элизабет покраснели.

– А что это за обязательства, которые так важны для гордости Пула? – спросил Кристофер.

– Ну, их слишком много, – начала Элизабет. – Давай посмотрим. Сегодня вечером опера. Манли очень волнуется из-за этого. Правда, не знаю почему. Завтра вечером прием в Карлтон-Хаусе и, конечно, представление королеве. А также званые обеды, балы и важные встречи в течение следующих нескольких недель.

– Завтрашний вечер действительно может быть очень важным для него, – согласился Кристофер. – Ты можешь пойти с ним, Элизабет, несмотря на то что утром ты обвенчаешься со мной. А на следующий день ты сообщишь ему эту новость и расторгнешь помолвку в наиболее подходящей, по твоему мнению, форме.

Элизабет рассмеялась:

– Ты считаешь, что утром я выйду за тебя замуж, а вечером отправлюсь в Карлтон-Хаус с Манли?

– Я считаю, что утром ты выйдешь за меня замуж, – поправил Кристофер. – И я позволю тебе пойти в Карлтон-Хаус вечером. Тебе не следовало бы ходить туда. Но это ты заботишься о гордости Пула, а не я.

Элизабет

не сводила с него глаз.

– Ну хорошо, – сказала она наконец. – Ведь это же будет брак по расчету, не так ли? Так что не важно, что наша свадьба будет не совсем обычной.

– Полагаю, что так, – согласился Кристофер. – Я же не появлюсь в Карлтон-Хаусе.

Кристоферу хотелось подойти к ней, обнять ее и поцеловать, чтобы с ее лица исчезло это строгое и деловое выражение. Ему хотелось почувствовать тепло ее тела, ощутить в ней своего ребенка. Как ему хотелось поцелуями и ласковыми словами показать, что это будет что угодно, но только не брак по расчету. Но Кристофер остался на месте, сцепив руки за спиной.

– Ну хорошо, мы обо всем договорились, – произнесла Элизабет. – Где это лучше сделать, Кристофер? Я имею в виду венчание. Можно мне привести Кристину и Джона? Пока я больше никому не собираюсь говорить об этом.

– Даже Мартину? – удивился он.

– Да, – ответила она. – И Мартину. А ты приведешь Нэнси?

– Конечно, – сказал Кристофер. – Пусть Джон привезет вас с Кристиной сюда к десяти часам. Мы вместе отправимся в церковь.

– Хорошо, – согласилась Элизабет.

“Господи, мы ведь обсуждаем день свадьбы, – подумал Кристофер. – Своей собственной свадьбы. А стоим так далеко друг от друга, спокойные и хмурые”.

Они разговаривали так, словно обсуждали прогулку в парк. Но нет, даже прогулка иногда вызывает волнение и радость.

– Тогда увидимся завтра утром, – добавила Элизабет, сделав шаг к нему, вернее к выходу.

– Я провожу тебя до экипажа, – ответил он. Они вели себя как вежливые люди, которые не знакомы друг с другом.

– Ox, – вспомнила Элизабет, когда подошла к столу, где лежала ее шляпка. Она наклонила голову, открыла свою сумочку и порылась в ней. Девушка достала маленькую атласную коробочку и протянула ее Кристоферу, не глядя на него.

Он взял ее и открыл. Внутри лежало ее золотое обручальное колечко. Кристофер дотронулся до него пальцем.

– Я хочу, чтобы у меня было то же самое кольцо, – смущенно сказала Элизабет.

– Хорошо, – ответил он. – На самом деле это будет та же самая свадьба, только с семилетним перерывом.

– Ты помнишь, какой завтра день? – спросила Элизабет. тихо закрывая сумочку.

– Да. Седьмая годовщина нашей свадьбы. Почему ты принесла кольцо, если не собиралась выходить за меня до лета? Элизабет посмотрела ему в глаза.

– Я всегда ношу его с собой, – просто ответила она. – Я не брала его только в Пенхэллоу. Когда ты захватил туда мой дорожный сундук, ты оставил стоявшую рядом сумочку. Я ведь никогда не спрашивала у тебя, почему у меня нет обручального кольца, правда? Я даже не заметила, что у меня его не было. Или, возможно, я просто не хотела замечать этого.

“Нам было хорошо там”, – хотелось сказать Кристоферу. Элизабет смотрела на него, словно она ждала от него этих слов. “Наш ребенок был зачат там в любви. Нам было хорошо вдвоем”. Но она отвела глаза прежде, чем эти слова сорвались с его губ. Момент был упущен.