Наперекор
Шрифт:
— Аааа, – понимающе тянет секретарша и, сочувственно взглянув на меня, в момент испаряется из кабинета, оставляя нас с вошедшим Стасом наедине.
Сказать, что я туго мыслю, ничего не сказать. Ни одного слова не могу уловить, что мне любезно вещает главный редактор, поэтому для приличия просто киваю головой. Потом разберусь.
— Отлично, Стас. Ты молодец, – хвалю трудолюбивого сотрудника и мысленно ставлю галочку о наличии временного главы издательского отдела, в то время как я уже буду как крыса покидать
— Совещание, – напоминает заглядывающая в кабинет голова Эли, и я начинаю потихонечку собираться.
Прохожу мимо зеркала и морщусь. Вся косметика поплыла, обнажая синяки и порезы, и выгляжу я, будто пробежала вокруг здания как минимум пятьдесят кругов.
Красная, мокрая, глаза блестят.
Держись, Вольская!
Главное – дотянуть до разговора с обоими Барсовыми и уже потом можешь спокойно умирать.
Вытираю с лица капли пота и потёкший тональник, беру дрожащими руками планшет и, держась за каждый угол, бреду в зал совещаний.
Когда дохожу до места назначения, слышу по голосам, что все уже в сборе. Всегда была пунктуальна, а тут дала сбой.
Как жарко-то…
Расстёгиваю жакет и верхнюю пуговицу блузки.
Мало чем помогает, но не обливаться же водой из бутылки, а раздеться не могу. Чувствую, как прилипает блузка к спине. Ещё не хватало щеголять перед людьми с пятнами пота на одежде.
Ну! Вперёд!
Дёргаю на себя ручку, открываю дверь и делаю шаг внутрь. Мгновенно встречаюсь с цепким взглядом Барсова-младшего и несколько раз моргаю, потому что мне кажется, что у него выросла вторая голова.
Ээээ…
— А вот и Милочка Андреевна! – доносится бодрый голос генерального, и я поворачиваю голову, чтобы улыбнуться приветствию, но вместо этого зачем-то смотрю на пол, где каким-то образом лежит мой айпад, который секунду назад был у меня в руках.
Хочу поднять, но тело не слушается.
Ай, ладно, хрен с ним… я профессионал, обойдусь и без всяких гаджетов, расскажу всё сама.
А почему все молчат?
Поднимаю голову и пытаюсь понять, почему все вдруг встали со своих мест и странно таращатся на меня.
Что-то дышать трудно…
Пойду-ка я сяду.
— Мила? – сквозь плотный шум в ушах различаю голос Яна. – Мила???
Почему он так нервничает?
Заторможенно хлопаю глазами. Удивительно, но с каждым морганием я вижу, что он ко мне приближается, а Ева за его спиной медленно открывает рот и поднимает ладонь, чтобы его прикрыть.
Прямо анимация какая-то...
Чего все так переполошились? Ну, уронила я планшет. Сейчас подниму…
Вытягиваю руку, наклоняюсь и вдруг понимаю, что пол как-то уж слишком близко к моему носу. На фоне возникают женские вскрики и громкий топот.
Отчего-то не получается сфокусировать взгляд, и появившееся перед глазами лицо Яна кажется прозрачным.
—
Я и смотрю… не могу оторвать глаз…
— Красивый… — признаюсь вслух, но не уверена, что меня услышали. – Самый лучший… Единственный такой…
Где-то вдалеке различаю голос Марка Мироновича:
— Скорая? Да-да… девушка потеряла сознание… Адрес… Улица Авангардная… приезжайте скорее… ждём…
Хочу спросить, кто потерял сознание, но не могу сделать вдох, словно в горло залили кислоту… Горит.
Внезапно картинка перед глазами начала исчезать, и внешние звуки стали пропадать.
Последнее, что я уловила, прежде чем окунуться в темноту, это дрожащий голос Яна:
— Держись, маленькая…
Глава 28
ЯН.
— Воспаление лёгких?! – с ужасом повторяю слова врача.
— Только без нервов, Ян, – на моё плечо ложится рука отца и ощутимо его сжимает.
— Это опасно? – всматриваюсь в пожилого мужчину-врача, старого друга семьи, задавленным взглядом.
— Пока не могу сказать, – неопределённо отвечает он. — Потеря сознания ни о чём хорошем не говорит. Но мы делаем всё возможное. Сейчас она в реанимации под капельницами, и мы ведём постоянное наблюдение.
— Откуда это вообще взялось? – ошарашенно развожу руками. – Мы только вчера были у врачей, и они сказали, что всё нормально. Они же анализы какие-то делали…
— Причин может быть много, – задумывается Аристарх Семёнович. — Некомпетентность врача, ошибка в лаборатории. Как она себя чувствовала вчера?
— Нууу… — напрягаю мозг, чтобы хоть что-то вспомнить, но от потрясения он стал как желе. – Она говорила, что голова болит, и слабая была… да я не знаю, мы проспали всю дорогу до дома, – сокрушённо провожу ладонью по волосам.
— Что ж, сейчас нам остаётся ждать, когда препараты стабилизируют состояние, а дальше будем решать что и как, – с холодной уверенностью заявляет мужчина, хлопая по моей руке. – Доверься мне, Ян, я её поставлю на ноги.
— Спасибо, – с благодарностью смотрю на проверенного годами семейного врача, и в душе теплится надежда.
— Аристарх, к ней можно? – встревает не менее встревоженный отец.
— Ты что, Марк? Ещё я вас в инфекционный блок не пускал… — насмешливо восклицает врач и вскидывает руку, чтобы проверить время на часах. – Так, друзья, мне нужно бежать. Впереди ещё сложная операция, – и заметив наш с отцом всполошившийся вид, мягко добавляет. — Не волнуйтесь, за Милой следит целая бригада специалистов.
Пожав ему руку и проводив печальным взглядом, отец устало садится на скамью для посетителей и опускает голову.