Наперекор
Шрифт:
Нет больше сил притворяться, что всё хорошо.
Всё плохо и становится хуже.
Мы потерялись. Мы ранены. Мы голодны. Мы измучены.
— Я так виноват, Мил, – горячее прикосновение губ к шее. – Прости меня, прости… но нужно идти дальше…
Рвано вздыхаю и послушно шагаю следом за растерянным боссом. По глазам вижу, что его просто рвут на части переживания, но он как и я держит лицо.
Приблизительно через ещё один час мучений я слышу, как Ян громко восклицает:
— Хоть бы повезло!!
Не
— Ян, не так быстро!! – задыхаюсь я, еле успевая переставлять ноги.
— Иди сюда! – тормозит мужчина и стремительно поднимает меня на руки. – Почти дошли!
— Что там? – взволнованно спрашиваю я, крепко держась за его шею.
— Не знаю… — устало дышит Барсов. – Не уверен… Какая-то постройка…
Боже!!! Неужели мы сможем укрыться от этого ненастья?
Я вдруг понимаю, насколько сильно утомлена. Ноги гудят от длительной ходьбы, в голове шум, царапины саднят и вдобавок я продрогла до костей. На Яна так вообще страшно смотреть. Из пореза на груди до сих пор сочится кровь, и от меня не укрылось, что он постоянно прикладывает ладонь к раненому уху.
Съездили в храм, называется…
В быстром темпе мы преодолеваем расстояние до увиденного строения, и босс аккуратно возвращает меня на землю.
Перед нами амбар.
От неожиданной находки меня переполняет чувство опьянения. Ноги ослабли, и меня немного повело в сторону.
— Мил?! – в ту же секунду возникает рядом со мной Ян. – Облокотись сюда, – подводит к стене, и я приваливаюсь к ней боком. – Сейчас, маленькая, сейчас. Там замок… — хмурится и оборачивается на дверь, где висит проржавевший кусок железа. – Попробую сбить.
Кинув на меня обеспокоенный взгляд и убедившись, что я ещё не сползаю вниз, теряя сознание, Барсов отходит на несколько шагов и задумчиво осматривает замок. Пинает его ногой, но ничего не происходит. Ругнувшись себе под нос, мужчина начинает бродить вокруг и шарить глазами по земле.
— Не двигайся. Я сейчас вернусь, – оповещает мужчина, и я в ужасе раскрываю глаза, смотря, как его фигура исчезает в темноте. На затылке начинают шевелиться волосы, и я делаю пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
— ЯН?? – нервно зову босса, когда проходит минуты две, а он не возвращается. – ЯЯЯН!!
Ой, мамочки!
— ЯЯЯЯЯНН!! – срываю голос.
— Мила?! – запыхавшись, откуда ни возьмись появляется босс. – Что? Больно? Плохо? ЧТО??
— Я… — замолкаю, чтобы отогнать волнение. – Не уходи больше, – жалобно прошу. — Я с тобой пойду… — отталкиваюсь от стены и собираюсь следовать за боссом.
— Нет, – отрицательно крутит головой, мягко возвращая меня на место. – Я нашёл какую-то балку. Надеюсь, поможет. Я сейчас.
Киваю и не
Мужчина несколько раз замахивается и что есть мочи ударяет по ржавому металлу.
Противный лязг и скрип заставляют сердце биться чаще.
Ну! Пожалуйста!
Ещё пара ударов, и сквозь шум дождя пробивается звук упавшего замка.
Если бы могла, то станцевала бы румбу, но, к сожалению, я могу лишь только постанывать от радости, что сейчас как раз и делаю.
Ликующая улыбка на лице Яна быстро сменяется беспокойством, когда он вспоминает обо мне.
Приоткрыв тяжёлую дверь, мужчина сразу же поднимает меня и несёт внутрь.
— Сейчас согреешься… — приговаривает он над ухом, укладывая меня на сеновал. – Тебе нужно отдохнуть, маленькая… — хрипло шепчет, обнимая со спины.
Как по щелчку я исполняю его просьбу и, прижавшись ближе, поддаюсь накатившей слабости.
Под размеренное горячее дыхание и едва слышное: «Я рядом… я теперь всегда буду рядом…», облегчённо выдыхаю и закрываю глаза.
Глава 25
МИЛА.
Просыпаюсь от того, что затекло всё тело. Открыв глаза, до меня не сразу доходит, где я и что тут делаю. Только повернув голову и увидев спящего Барсова, вспоминаю тот кошмар, который, уверена, буду не раз рассказывать внукам. Даже во сне босс остаётся напряжённым. О безмятежности не может быть и речи. Все пережитые отрицательные эмоции сейчас как на ладони, и как бы я ни хотела их стереть, я понимаю, что сон самое лучшее лекарство от невзгод, и поэтому босса не трогаю.
Хоть я и чувствую, что мы оба согрелись, всё равно закидываю ноги мужчины сеном. Мои уже давно завалены. В груди разливается тепло от мысли, что Ян обо мне волнуется.
Сколько мы уже так лежим?
Судя по просветам через щели амбарных стен, то уже начало светать. Дождь уже перестал бить по крыше, и завывания ветра прекратились. На одну угрозу жизни меньше. По идее, от того, что взошло солнце, должны развеяться и мои страхи, но в голове всплывает образ родителей, и моё сердце сжимается от тревоги.
Единственная дочь…
Что с ними будет, если я не вернусь?
Мама точно не переживёт…
Папа от горя сопьётся….
И Кирюша умрёт от тоски… слишком уж он привязан ко мне…
Я бы даже не заметила, что лежу и плачу навзрыд, если бы не тёплые руки на моих щеках и не встревоженный голос Яна:
— Не плачь… Я верну тебя домой!
Глуша всхлипы, утыкаюсь в его плечо.
Щеки касаются губы и прямо в кожу несмело шепчут просьбу успокоиться.
Он прав.
Слёзы ни к чему не приведут, только ещё больше разбередят душу и напугают и так уже обескураженного Яна.