Написано кровью моего сердца. Книга 2. Кровь от крови моей

Гэблдон Диана

Уильям не стал тратить время на расспросы о том, как кто-то может исчезнуть посреди лагеря, в котором обитает тысяча человек. Не говоря уж о том, зачем им это могло понадобиться.

– Куда они пошли?

– Туда, сэр! – Коленсо указал на дорогу.

Уильям с силой провел рукой по лицу и резко замер, случайно задев опухшую рану на левом виске.

– Ай! Черт побери… ох, прошу прощения, мисс Эндикотт, – Уильям только сейчас заметил, что Анна Эндикотт по-прежнему стоит рядом и смотрит на них круглыми

от любопытства глазами.

– Кто такие Джейн и Фанни? – спросила она.

– Э-э… две юные леди, которые путешествуют под моей защитой, – ответил Уильям, осознавая, какой эффект произведут его слова, но не зная, как объяснить по-другому. – Очень юные леди, – уточнил он, желая как-то улучшить ситуацию. – Дочери моего м-м-м… дальнего родственника.

Похоже, он не убедил ее.

– Вот как, – сказала Анна. – И они сбежали? Но почему?

– Будь я проклят, если знаю… прошу прощения, мэм. Я не знаю, однако попробую выяснить. Извинитесь за меня перед своими родителями и сестрами.

– Да… разумеется. – Со смущенно-испуганным видом Анна протянула было к нему руку, но тут же отдернула. Как ни жаль, но Уильям пока не мог объяснить ей все.

– К вашим услугам, мэм. – Поклонившись, он ушел.

***

Джон увидел Хэла не через полчаса, а через полдня. Он случайно заметил брата, когда стоял у ведущей на север дороги и глядел на марширующее мимо войско. Большая часть солдат уже прошла, сейчас мимо него катились повозки поваров и прачек, а за ними неорганизованной толпой, будто казнь египетская в виде мошкары, тянулись беженцы.

– Уильям пропал, – без преамбулы сообщил он Хэлу.

Брат угрюмо кивнул.

– Как и Ричардсон.

– Черт бы их побрал.

Рядом стоял конюх Хэла, держа поводья двух лошадей. Хэл кивнул на темно-гнедую кобылу и взял поводья своего коня, светло-гнедого мерина с белым пятном на лбу и белым чулком.

– Куда поедем? – спросил Грей, когда брат развернул коня на юг.

– В Филадельфию, куда ж еще? – процедил сквозь зубы Хэл. Грей мог придумать не одну альтернативу, однако умел распознавать риторические вопросы и удовольствовался тем, что спросил:

– У тебя есть чистый носовой платок?

Хэл озадаченно посмотрел на него и вытащил из рукава помятый, но чистый платок.

– Конечно. Зачем?

– Нам может понадобиться парламентерский белый флаг. Континентальная армия сейчас находится между нами и Филадельфией.

– Ах вот оно что. – Хэл затолкал платок в рукав, и больше они не разговаривали до тех пор, пока не миновали последних беженцев. И когда они остались одни на дороге, ведущей на юг, Хэл произнес, будто продолжая начатый ранее разговор: – Никто не знает точно, в этакой-то суматохе, но, похоже, капитан Ричардсон дезертировал.

– Что?!

– Он выбрал

довольно подходящий момент. Если бы я не начал искать Ричардсона, его несколько дней никто не хватился бы. Прошлой ночью он еще находился в лагере, но сейчас его там уже нет, если только он не замаскировался под погонщика или прачку.

– Маловероятно. Уильям был здесь этим утром – его видели и твой денщик, и его юный конюх, а также полковник Тарлетон из Британского легиона, который с ним завтракал.

– Кто? Ах этот… – Хэл махнул рукой. – Клинтон ценит Тарлетона, но я не доверяю мужчинам с губами, как у девушки.

– Тем не менее, он явно не имеет отношения к исчезновению Уильяма. Конюх Барагванат полагает, что Уильям поехал искать среди беженцев двух… девушек.

Хэл поднял бровь и посмотрел на него.

– Каких еще девушек?

– Девушек именно того рода деятельности, о котором ты подумал.

– Рано утром, после того, как его накануне вечером ударили по голове? Да еще не одну девушку, а двоих? Выносливый мальчик, надо отдать ему должное.

Грей мог немало рассказать о выносливости Уильяма, но не стал.

– Значит, по-твоему, Ричардсон дезертировал.

Это объясняет, почему Хэл выбрал Филадельфию – если Перси прав и Ричардсон на самом деле американский шпион, то куда еще ему ехать?

– Это наиболее вероятная причина. К тому же… – Хэл поколебался, но все же продолжил, отвердев лицом: – если бы я поверил, что Бенджамин мертв, куда б еще я направился?

– Навести справки о его смерти, – ответил Грей, подавив болезненное ощущение, вызванное этим вопросом. – По меньшей мере потребовать его тело.

Хэл кивнул.

– Бена держали – или до сих пор держат – под Нью-Джерси, в местечке под названием «Лагерь Миддлбрук». Я там не был, но это место находится в центре территорий Вашингтона, в горах Уочунг. В гнезде мятежников.

– И ты вряд ли возьмешь в это путешествие большой отряд охраны. Ты поедешь один или с денщиком и одним-двумя лейтенантами. Или со мной.

Хэл кивнул. Какое-то время они ехали молча, каждый думая о своем.

– Значит, ты не едешь в горы Уочунг, – наконец проговорил Грей.

Хэл глубоко вздохнул и стиснул зубы.

– Не сразу. Если я нагоню Ричардсона, то смогу выяснить, что на самом деле случилось – или не случилось – с Беном. А уж потом…

– Ты придумал, что мы будем делать, когда доедем до Филадельфии? Учитывая, что она в руках повстанцев…

Хэл поджал губы.

– Я решу, что делать, к тому времени, как мы доберемся туда.

– Уж постарайся. Впрочем, у меня уже есть один план.

Посмотрев на Грея, Хэл заправил за ухо влажную прядь волос: сегодня они свободно свисали, он не озаботился заплести их в косу или забрать в хвост – верный признак того, что брат волнуется.