Напиши Мне Любовь
Шрифт:
– Прости, я не должен был этого делать, – опомнился Саша. – Уходи. – Но в следующее мгновение он схватил ее за плечи, прижал к груди, скользнул губами по нежной щеке и снова жадно приник к покорным губам.
Совсем некстати Клара вдруг представила, что пришлось бы выслушать, узнай Вера о ее безрассудном поведении. Но это ее секрет – старые качели никому не расскажут. Прощаясь, качели спросили:
– Ты счастлива?
– Да!
Другого ответа качели не ожидали.
После работы Саша вызвался проводить Клару
Саша больше не тревожил ее прикосновениями. Не желая волновать скромницу излишней настойчивостью, он решил, что на первый раз достаточно искушений.
Сама же Клара ни о чем другом и думать не могла. В ее воображении невероятные события дня как в калейдоскопе складывались в причудливые узоры из взглядов, жестов, слов, прикосновений, пролетали счастливыми мгновениями и замирали напоминанием о первом поцелуе. «Разве можно поверить в такое? – не узнавала она себя. – А вдруг он опять захочет ее поцеловать?».
Этого не случилось. А ведь могло…
Саша возвращался домой в чрезвычайном раздражении. Он был крайне недоволен – позволил себе непростительную вольность: нарушил собственное обещание ни с кем не сближаться. Но кто не совершает ошибок?
Он вспомнил нежность ее губ, безграничное доверие и неожиданную
страсть, с которой она, в этом Саша не сомневался, отдалась первому в своей жизни поцелую. Ему понравилось, что он одурманил ее, лишил самообладания. Продолжая убеждать себя, что тот поцелуй ничего не значит, Саша вдруг понял – он хочет ее видеть.
А дома Клару ждал Разговор.
– Кларка, – такое обращение из уст подруги звучало крайне редко и означало высшую степень недовольства. – Кларка, ну-ка, посмотри на меня! Что с тобой происходит? Ты как будто не здесь. Вот сейчас я говорю, ты на меня смотришь, но ведь даже не видишь, уверена, что и не слышишь. Ну, признавайся, это…
– Саша, – выдохнула Клара.
– Опять? Меня просто поражает, почему ты не хочешь понять, что он не достоин тебя. Я в два счета докажу это. – Вера повысила голос. – Холодный, бесчувственный, высокомерный тип, на лице вечно наглая ухмылка – это раз. Отпетый бездельник, работать не любит, малюет картинки – это два. Продолжать?
– Нет уж, не желаю слушать твой бред! Ты понятия не имеешь, о чем говоришь и совершенно его не знаешь, – с обидой в голосе Клара, возмущенная нелестными характеристиками своего любимого, пыталась урезонить запальчивую подругу.
– Да все так говорят! Задавака. Пижон. Бирюк. Сухарь, – загибала пальцы Вера. – Не о том ты размечталась, – не унималась она. – Я считаю, не пара он тебе. Признаю, хорош собой, но внешность – не самое главное. У вас разные пути-дорожки. По крайней мере не питай глупых надежд. Сашка – не твоего поля ягода. Одумайся! Потом будет, ой, как больно. И не ищи ему оправданий.
– Да я и слова не сказала, – в свою очередь защищалась Клара, хотя на языке
– Что ты сказала?
– Ничего. Тебе показалось, – пробормотала она. Слова Верочки действовали ей на нервы так, что даже ладони вспотели.
– Мы что, ссоримся?
– Нет, конечно!
– Ты выглядишь как разъяренная кошка, готовая в меня вцепиться и расцарапать лицо. Ну вот, вся покраснела, глаза закатила. Ты не заболела?
– Спасибо, я в полном порядке! Как раз подумала, хорошо бы хоть один вечер не царапать друг друга, но ты как обычно сгущаешь краски. Почему бы нам не сменить тему!
– Ларочка, милая моя, ты ведь знаешь, как я люблю тебя, всегда буду любить, – смягчилась Вера. – Очень хочу, чтобы ты не ошиблась и была счастлива. Но предупреждаю, если не одумаешься, я сама с ним поговорю и сделаю это ради твоего же блага.
Обе знали, что Вера способна на все ради подруги, готова устроить ужасную сцену, да просто закатить настоящий скандал.
Окончательно сбитая с толку агрессивным напором Веры Клара подошла к столу и, взяв кувшин, налила в стакан воды, но пить не стала. Ей понадобилось время, чтобы собраться с силами и дать достойный ответ.
– Нет, Вера, только не это! Я тебя знаю, судя по тому, как решительно ты настроена, спорить и сопротивляться бесполезно. Но я не обязана перед тобой отчитываться, даже если ты считаешь меня непроходимо наивной. Я давно уже совершеннолетняя! – Она повернулась к ней спиной и крепко прижала руки к груди, стараясь справиться с обидой и не наговорить лишнего. – Я думала…я думала, что мы подруги, но ты невыносима со своими командирскими замашками, тебе не угодить. Я устала от твоих постоянных попреков и нотаций.
Клара почувствовала себя совершенно разбитой, мысли беспорядочно метались. Получасовой разговор на повышенных тонах стоил ей головной боли. Ей так хотелось отбросить все сомнения, которые заронила Вера. «Нет, она не может быть права, он ведь целовал ее».
– Знаешь что, – Клара нервно сглотнула, но, собравшись духом, все же вымолвила: – хочу попросить лишь об одном: никогда не говори мне плохо о Саше.
– Боже, что ты несешь, упрямая! – Вера от досады бросила в подругу подушку, но промахнулась. Клара взяла ее и накрыла голову, пытаясь отгородиться от навязчивого голоса. Легкое перышко, успокаивая, коснулось щеки.
«Какой необыкновенный день сегодня!», – дотронулась Клара до своих губ…
Вера погасила лампу.
В это же самое время что-то происходило внутри Саши. Он не мог найти себе места, и не в силах отделаться от ощущения грустной пустоты, бесцельно и бездумно бродил по ночному городу. Пришел в себя, увидев свет в знакомом окне. Свет погас. Он подошел к ее дому, вгляделся в темные окна, но так и не осмелился постучаться.
«Какой странный сегодня день», – дотронулся Саша до своих губ…