Наполеон
Шрифт:
— Я возвращаюсь в Каркаре, генерал, — ответил Бонапарт. — В штаб. Завтра нам надо одержать ещё одну победу. Встретимся в Кайро в десять вечера. Захватите с собой Лагарпа и бригадных генералов. Мы проведём совещание, и я объясню вам план дальнейших действий. Вы были сегодня великолепны. Директория узнает об этом.
Он развернул лошадь и покинул это омерзительное шумное место. В горных деревушках вокруг Дего картина будет точно такой же.
Оставив небольшой городок Кайро в восьми милях позади, он въехал в Каркаре, когда уже стемнело. Ужинал он в компании Бертье, Жозефа, юного Луи и Жюно. Было приятно обсудить события дня. Победа была достигнута умело и была полной. На сей раз ничто не испортило её. Армия Болье была уничтожена по частям. Очевидно, даже сейчас австрийцы не смогли объединить силы и действовали разрозненными корпусами, отрезанными
После торопливого ужина Бонапарт прошёл в соседнюю комнату. Его внимание привлекла кипа только что прибывших бумаг, всевозможных отчётов и рапортов. Он быстро пробежал их глазами. Его ум работал с быстротой, которая доставляла удовольствие ему самому. Затем он принялся диктовать секретарям набившие оскомину приказы. Сегодня вечером среди них были приказ о пленных из Коссерии (к его неудовольствию, Ожеро был вынужден сохранить жизнь гарнизону. Он никак не мог простить генералу эту мучительную задержку), приказ командиру лёгкой кавалерии обыскать дома вокруг Коссерии в поисках французских дезертиров, приказ генерал-адъютанту Виалю выслать вперёд полевой госпиталь, приказы различным интендантам, ответственным за доставку продовольствия с побережья, приказ относительно пленных, захваченных в Дего, приказы всем командирам дивизий и армейским интендантам, запрещающие под страхом военно-полевого суда самовольный захват артиллерийских лошадей и мулов, отбитых у противника, приказ арестовать генерал-адъютанта Галлезини (несмотря на то что тот был другом Саличетти), показавшего пример такого грабежа, и большое количество других приказов, касавшихся дел, с которыми надо было разобраться как можно быстрее, а затем скинуть Бертье для придания им окончательной формы.
Массена останется в Дего один, защищая его от маловероятного наступления австрийцев с севера; с дряхлым стариком Болье на ближайшие дни покончено. Лагарп немедленно двинется на запад правее Ожеро. Серюрьё подойдёт к Биестро с юга, а Жубер — с юго-востока. Завтра же будет предпринято совместное наступление на Монтецемоло, которое так долго откладывалось. Затем он раздавит Колли, напав на Чеву с тыла, и усилит наступление на пьемонтцев. Уже сегодня австрийцы дали ему такую свободу действий, о которой он и не мечтал... Пока он продолжал шагать взад и вперёд, взвешивая каждую предстоящую акцию, обдумывая её и быстро воплощая мысль в слова, которые усталые секретари записывали при свечах, в комнату заглянул Бертье. Пора было уезжать в Кайро для встречи с Массена и другими генералами.
Они вместе поехали по тёмной дороге, теперь совершенно свободной от войск. Где-то у них за спиной позвякивал шпорами эскорт. Небо затянулось низкими облаками. Собирался дождь. Далеко над Дего поблескивало зарево пожаров. Какие ужасные сцены оно освещало? В тишине, нарушавшейся только стуком конских копыт, ночь, окутавшая всё тёмной пеленой, казалось, делала их соучастниками какого-то зловещего преступления.
Они въехали в Кайро. Здесь и там горели факелы: это работали вспомогательные службы. Они вошли в большой дом на главной улице, где была назначена встреча. Генералы уже находились там. В приготовленной для него комнате потрескивал огонь. Генералы прошли за ним. Не теряя времени на праздные разговоры, он повернулся к подчинённым. По сравнению с тщедушным Бонапартом все мужчины казались крупными и высокими. Массена, хотя и выпятил грудь, тоже не годился в великаны.
— Теперь, господа, к делу! Спасибо за доблестную службу. Я доведу это до сведения Директории. Болье разбит по всем статьям. Довольно долго он не сможет мешать нам. Завтра мы крупными силами двинемся на пьемонтцев. — Он положил карту на стол, где уже стояли зажжённые свечи. — Вы, Массена, останетесь на позициях вокруг Дего на случай возможного возвращения австрийцев. Убедитесь в том, что ваши аванпосты сохраняют предельную бдительность. После сегодняшней победы солдаты и офицеры могут подумать, что теперь им позволено немного отдохнуть и поразвлечься. — Он многозначительно улыбнулся. — Вышлите дозорных во все стороны и проведите рекогносцировку местности, особенно
Похоже, сегодня генералы до смерти устали; они принимали все без возражений, позёвывали и порывались уйти. Они были не похожи на него. Он никогда не уставал и жил только ради военных действий, которые вели к победе.
Массена ухмыльнулся.
— На этот раз, генерал, мне не нужно выступать. Я прошу предоставить мне возможность хорошенько отдохнуть нынче ночью, — и он послал в пространство воздушный поцелуй. — Это как раз то, что мне нужно. Воевать каждый день весьма утомительно. Вам, генерал, тоже следует немного расслабиться... немного отвлечься... особенно в вашем возрасте, когда страсти достигают наивысшей силы. Вопрос здоровья! — Он ухмыльнулся и подмигнул всем. — Разве какая-нибудь из этих хорошеньких девушек не пришлась вам по душе? Должно быть, вам нелегко угодить, генерал! Там было несколько настоящих красавиц! — Он снова подмигнул, и остальные с трудом подавили улыбки. Похоже, Бонапарт снова становился объектом насмешек.
Сразу почувствовав себя неопытным мальчишкой рядом со старыми циниками, берущими женщину, как бокал вина, он резко возразил:
— Мне приходится думать о других вещах, генерал!
Массена хрипло засмеялся.
— Чёрт возьми! Это именно то, за что мы воюем! Трофеи и женщины. Что ещё может дать война? Мы же не молокососы! — Он оскорбительно захохотал, взял свою треуголку, надел её и небрежно отдал честь. — Итак, спокойной ночи, генерал. Приятных вам сновидений!
Похоже, Массена изрядно хлебнул в честь победы. Он был до глупости самодоволен и, глядя на себя в висевшее на стене зеркало, восхищался своим новым раззолоченным мундиром. Затем генерал дотронулся до плеча Бертье.
— Если у вас найдётся свободная минутка, хотелось бы перекинуться парой слов.
Бертье встал и вместе с ним вышел из комнаты.
Другие генералы — Лагарп, Менье, Менар и Доммартен — отдали главнокомандующему честь.
— Спокойной ночи, генерал! До завтра! — На их лицах была всё та же затаённая улыбка. Какую шутку они придумали?
— Спокойной ночи, господа!
Они вышли, оставив его одного. Бонапарт вновь подошёл к столу и углубился в изучение карты. Он взял циркуль, чтобы разметить на карте однодневный марш по этой труднопроходимой, испещрённой тропинками мулов местности. Если бы Лагарп выступил вовремя и продвинулся вперёд...
Неожиданно в комнату заглянул Массена. Он по-прежнему улыбался.
— О! Генерал! — насмешливо сказал он, — Здесь офицер с подарком для вас. Ваша доля добычи! — Он засмеялся. — Я пришлю её сюда.
Ему некогда было возиться с подарками. Он наклонился над картой, измеряя расстояние.
Было слышно, как Массена втолкнул кого-то в комнату и закрыл дверь.
Возможно, вошёл какой-то чересчур застенчивый молодой лейтенант. Лучше заняться им прямо сейчас и побыстрее отделаться...
Бонапарт выпрямился и остолбенел. Перед ним в полумраке стояла прекрасно одетая молодая девушка изумительной красоты. Накидка ниспадала с её плеч. Это зрелище привело его в изумление. Так вот какова шутка Массена — шутка, в секрет которой он посвятил других! Они выбрали её, чтобы испытать его мужские качества. По крайней мере, то, что они под этим понимали. Бедное дитя! Она выглядела такой испуганной. Ей было не больше девятнадцати. Конечно, итальянка — большие, сверкающие глаза, на дрожащих губах вымученная улыбка. Поразительная красавица!