Наполеоновские войны

Сядро Владимир Владимирович

Вечером 6 октября Наполеон получил ошеломляющее донесение. Пять русских корпусов под командованием Милорадовича и Беннигсена ударили по авангарду Мюрата. Русские нанесли ему сокрушительное поражение и заставили отступить. Знаменитая и неустрашимая кавалерия Мюрата позорно бежала с поля боя, утратив половину своего состава. Французы потеряли убитыми 4,5 тысячи человек, 36 орудий и почти весь обоз, тысяча человек попали в плен. Потери русских составили около 300 убитыми и 300 ранеными.

Это трагическое известие словно встряхнуло Наполеона. К нему вернулась решительность. Сразу же посыпались приказы. Еще не наступила ночь 19 октября, а уже вся французская армия была приведена в движение. После 33 дней бесплодного сидения в русской столице Наполеон

наконец-то понял, что у него остался только один выход – поскорее уйти из Москвы. А еще он хорошо помнил, что ответил фельдмаршал Кутузов на его лицемерное послание: он дал понять, что московскому погорельцу есть смысл просить Всевышнего о чем-либо более насущном… для себя. Перемирия не будет. Будет война.

Тарутинский марш, или тайный маневр Кутузова

Стратегический замысел Кутузова после Бородинского сражения был ясен. Он решил отойти на очень небольшое расстояние и на очень короткое время. Ему было необходимо пополнить и сформировать новую армию из оставшихся частей той, которая уцелела после Бородинской битвы, получить подкрепление, чтобы двинуться в наступление на врага. А Наполеону, исходя из его полководческой манеры и интересов, надлежало (как и ждали многие) напасть на Кутузова либо вторично под Бородино, либо под Москвой, либо под Можайском или Перхушковым. Тем самым он должен был исправить бородинскую неудачу. Но Бонапарт сделать это не решился – ведь его армия тоже потеряла почти половину своего состава, а пополнения не было. К тому же французы уже не верили себе и своему главнокомандующему так, как верили до Бородино.

Кутузов же не чувствовал себя побежденным. Поначалу прямо на глазах у Наполеона, который уже и думать не мог об атаке, он совершенно спокойно, не боясь ни обходов, ни прямых нападений, отошел от Москвы. А затем скрытно от врага совершил свой знаменитый фланговый марш. Русская армия увела свою боеспособную конницу и увезла вполне исправную артиллерию. Маршал Даву, с большим беспокойством наблюдавший отход русских войск, не преминул отметить это факт. Фланговый марш Кутузова стал первым по времени стратегическим военным успехом русских после Бородинской битвы и, как оказалось, не последним.

Задержка французской армии в Москве, давала возможность фельдмаршалу оторваться от основных сил противника. Уже на второй день после оставления столицы русские войска прошли 30 километров по Рязанской дороге и переправились у Боровского перевоза через Москву-реку. Затем Кутузов неожиданно повернул их на запад. Пройдя форсированным маршем, 19 сентября русская армия перешла Тульскую дорогу и сосредоточилась в районе Подольска. Прошло всего лишь три дня, а русские были уже на Калужской дороге, где остановились лагерем у Красной Пахры на пятидневный отдых. Затем они совершили еще два перехода по Калужской дороге, форсировали реку Нару и остановились в Тарутино.

Маневр русской армии был проделан столь неожиданно и скрытно, что наблюдавшие за ее движением французские отряды пошли вслед за казачьими полками из арьергарда, которые для дезориентации противника отступали по Владимирской дороге. Хитрая уловка Кутузова удалась: трудно себе представить, но в течение двух недель Наполеон не знал, где находится русская армия. Французские разведывательные разъезды рыскали по всем дорогам вокруг Москвы, но найти ее не могли. Наполеон нервничал. Ему необходимо было установить направление движения главных сил противника. Поступавшие донесения – от Понятовского с Тульской дороги, от Мюрата – с Рязанской, от Бессьера – с Калужской – не смогли пролить на это свет. Русская армия словно растворилась в воздухе средь бела дня. Другого такого уникального примера, когда на глазах у противника почти 100-тысячное войско «исчезло бы» в неизвестном направлении, в военной истории, пожалуй, нет.

Тарутинский фланговый марш-маневр – гениальная операция, которая была разработана лично Кутузовым и его штабом. Он же лично руководил ею и следил за претворением в действие. Кутузов делал все, чтобы

противник оставался в неведении относительно дальнейших намерений русских. Большое внимание уделялось скрытности проведения марш-маневра. К примеру, прусский офицер Вольцоген, находившийся на службе при русской армии, так писал о действиях фельдмаршала: «Окружавшие его лица решительно ничего не знали о дальнейших его планах; он оставлял их в совершенном неведении, как можно предполагать по тому, что сам он не имел никаких планов». Отдача приказов и служебная переписка строго охранялись и касались лишь общих сторон дела. К примеру, 15 сентября Кутузов отдал распоряжение генералу Винценгероде прикрыть Тверскую и Клинскую дороги: «Намерение мое есть сделать завтра переход по Рязанской дороге; потом другим переходом выйду я на Тульскую, а оттуда – на Калужскую дорогу в Подольск». Конечно, о своих намерениях и действиях он ставил в известность императора Александра I. В одном из донесений Кутузова указывалось: «С армиею делаю я движение на Тульской дороге. Сие приведет меня в состояние… прикрывать пособия, в обильнейших наших губерниях заготовленные. Всякое другое направление пресекло бы мне оные, ровно и связь с армиями Тормасова и Чичагова…»

Большую часть марш-маневра русская армия совершала в ночное время. В поход она выступала, как правило, в 2 или 3 часа ночи при соблюдении строжайшей дисциплины. Отлучиться из воинских частей не мог ни один человек – ни простой солдат, ни офицер, ни даже генерал.

Кутузов настрого приказал всем генералам и командирам постоянно находиться в своих корпусах. По проселочным дорогам войска двигались двумя колоннами.

Для прикрытия марш-маневра главных сил был выделен сильный арьергард. Главными его задачами были: обеспечение планомерного и безопасного движения войск и дезориентация противника. Для этого часть арьергарда, как было сказано выше, должна была совершать движение в ложном направлении, увлекая за собой неприятельские отряды. С этой целью его командующему генералу Милорадовичу Кутузов и велел направить казачьи отряды по Рязанской дороге, как он сказал, для «фальшиводвижения». Они успешно справлялись с этим заданием, попутно устанавливая направление движения и численность наполеоновских войск.

Этим марш-маневром Кутузов прикрыл южные, еще не разоренные войной районы страны, теперь с ними было налажено прямое сообщение. Именно эти районы России могли пополнить армию людскими ресурсами, лошадьми и фуражом. За счет них русская армия смогла получать продовольствие и пополнять другие виды запасов и снабжения. Кроме того, она надежно прикрыла Калугу и Тулу с ее оружейным заводом. По отношению к находящимся в Москве французским войскам армия Кутузова теперь заняла угрожающее фланговое положение. Этот маневр отрыл возможность главным силам русских поддерживать постоянную связь с армиями Тормасова и Чичагова.

Фельдмаршал Кутузов в полной мере воспользовался передышкой. В Тарутинском лагере развернулась активная работа. В кратчайшие сроки были осуществлены важные подготовительные и организационные мероприятия, обеспечивающие успешный переход русской армии к активным боевым действиям. Именно в Тарутино Кутузов завершил разработку плана окружения и разгрома французской армии в междуречье Западной Двины и Днепра силами армии адмирала Чичагова и корпуса генерала Витгенштейна во взаимодействии с главными силами.

Таким образом, под активное воздействие попадала не только главная группировка наполеоновских войск, находившаяся в Москве, но и вся коммуникационная линия от Москвы до Смоленска. Это была важнейшая артерия, связывающая Наполеона с его войсками, дислоцированными в глубоком тылу, и с Парижем.

Наполеон всегда придерживался стратегии генерального сражения. Кутузов же противопоставил ему другую стратегию, которая сочетала в себе систему отдельных боев, растянутых в глубину маневров, активную оборону, с последующим переходом в контрнаступление. Это был наиболее адекватный ответ в противоборстве с остававшимся еще очень сильным противником.