Напоминание о нем
Шрифт:
– А я обычно мамам не нравлюсь, – призналась я. Ну или, скорее, предупредила.
Ты улыбнулся.
– Это я вижу. Мамам обычно нравится видеть рядом с сыном скромных девушек. А ты слишком секси, чтобы мама не переживала.
Я не из тех, кто обижается, когда парень называет меня секси. А в тот день я долго старалась, чтобы так выглядеть. Я потратила кучу денег на лифчик и купленную полчаса назад майку с глубоким вырезом, такую, чтобы мои сиськи выглядели не хуже накладных.
Так что я оценила комплимент, хоть, может, и слегка вульгарный.
Пока
Но, даже чувствуя себя змеей, я не собиралась никуда уползать. Мне так нравилась твоя энергия, что я собиралась обвиться вокруг тебя и никуда не отпускать.
Когда Леджер сегодня вечером проговорил мне в губы свое имя, я едва не переспросила его: «Леджер, друг Скотти?» Но этот вопрос прозвучал бы бессмысленно, потому что я и так сразу поняла, что это был твой Леджер. Ну сколько тут может быть Леджеров? Я никогда больше ни одного не встречала.
Меня переполняли вопросы, но Леджер целовал меня, и это раздирало меня изнутри, потому что мне хотелось ответить на его поцелуй, но еще больше хотелось расспросить его о тебе. Я хотела спросить: «А каким Скотти был в детстве? Что тебе нравилось в нем? А вы говорили с ним обо мне? А ты общаешься с его родителями? Ты видел мою дочку? Ты можешь помочь мне собрать все осколки моей прежней жизни?»
Но я не могла ничего сказать, потому что твой лучший друг сунул в мой рот свой обжигающе горячий язык, словно отмечая меня словом ПРЕДАТЕЛЬ.
Не знаю, почему мне казалось, что я тебя предаю. Ты умер уже пять лет назад, а я целовалась с охранником в тюрьме, так что твой поцелуй даже не был для меня последним. Но от поцелуя с охранником мне не казалось, что я тебя предаю. Может, это потому, что охранник не был твоим лучшим другом.
А может, я предательница потому, что взаправду почувствовала поцелуй Леджера. Меня всю словно покалывало, как бывало от твоих поцелуев, но сейчас еще добавлялось понимание того, что я предатель, лгунья и дрянь, потому что Леджер не знал, кто я. Леджер просто целовался с проезжей девушкой, на которую не мог перестать смотреть целый вечер.
А я целовалась с крутым барменом, чей лучший друг погиб из-за меня.
Все взорвалось. Мне казалось, я разлетаюсь на мелкие кусочки. Я позволила Леджеру трогать меня, отлично зная, что он скорее бы заколол меня, если бы знал, кто я такая. А отстраняться от его поцелуев смахивало на попытку тушить лесной пожар атомной бомбой.
Я хотела попросить прощения, я хотела убежать.
Я едва не теряла сознание, думая о том, что Леджер, наверное, знал тебя гораздо лучше, чем я. Просто ужасно, что единственный парень, с которым я заговорила в этом городе, оказался человеком, которого мне лучше бы избегать.
Но Леджер не отвернулся от меня, когда я заплакала. Он сделал то, что сделал
Я закрыла глаза и представила, что твой лучший друг был и моим другом. Что он на моей стороне. Я представила, что он обнимает меня, несмотря на то что я с тобой сделала, и что он хочет мне помочь.
А еще я позволила случиться всему этому, потому что, если Леджер все еще в этом городе и все еще ездит на той же машине, в которой мы с тобой встретились много лет назад, это означает, что он – человек привычек. И весьма вероятно, что наша дочь – тоже одна из его привычек.
Может ли быть так, что Диэм всего в одном человеке от меня?
Если ты можешь видеть эти страницы, на которых я пишу тебе, то ты видишь и пятна от слез. Плакать, похоже, осталось единственным в жизни, что у меня получается. Плакать и принимать плохие решения.
Ну и, конечно, я еще пишу плохие стихи. Вот тебе еще одно, которое я написала в автобусе, пока ехала обратно в этот город.
Дочку свою я в руках не держала.
Запах ее я не ощущала.
Имя ее вслух не называла.
А ее мать ее вмиг потеряла.
С любовью,
Кенна.
8
Леджер
Вернувшись домой, я не стал заезжать в гараж. Диэм любит, проснувшись утром, выглянуть из окна, чтобы убедиться, что я дома, а если машина в гараже, то она огорчается, как говорит Грейс.
Я живу напротив них с тех пор, как Диэм исполнилось восемь месяцев, но, если не считать времени, когда я уезжал в Денвер, то я живу в этом доме всю жизнь.
Мои родители уже несколько лет не живут тут, даже притом что сейчас они оба спят в гостевой спальне.
Когда отец вышел на пенсию, они купили трейлер и теперь путешествуют по стране. Вернувшись, я выкупил у них дом, они погрузились в трейлер и уехали. Я думал, это продлится в лучшем случае год, но прошло уже больше четырех, и они не проявляют никакого желания останавливаться.
Если бы только они еще предупреждали, когда появятся. Может, стоит поставить в их телефоны приложение с GPS, чтобы я мог получать какие-то предупреждения? Не то чтобы я не радовался их приездам. Но все же лучше, если бы я мог к ним подготовиться.
Вот почему в своем новом доме я делаю потайной вход.
На всякий случай.
Строительство идет небыстро, потому что мы с Романом много делаем сами. Каждое воскресенье, с восхода и до заката, мы с ним приезжаем туда, в Чешир-Ридж, и работаем. Самые трудные вещи я отдаю на заказ, но большую часть постройки мы сделали сами. После двух лет такой воскресной работы дом начал принимать законченный вид. Так что, может, еще полгода, и я туда перееду.
– Куда ты идешь?
Я обернулся уже у самой двери в гараж. Отец стоял на пороге гостевой спальни. В одних трусах.