Напрасная прелюдия
Шрифт:
Он выглядел скучающим, когда прислонился к своему столу, но взгляд его говорил совсем другое. Мне следовало бы ощутить вину за такое мнение о его личности, но он заслужил это. Я не была одной из его побед. С того дня, как я приехала сюда, я видела его с тремя разными женщинами, и у меня не было намерения стать лишь очередной засечкой на столбике его кровати.
— Джексон становился огромной занозой в твоей заднице, и то, что я прервал вас, спасло тебя от этой проблемы.
— Я справлялась с ним сама. Быть моим спасителем было не так уж и необходимо.
— Ты не знаешь его. Поверь,
— То есть позволить ему думать, будто я стала "твоей добычей", когда он так мило беседовал, стало тем, что изменило его мнение.
— Да.
Его односложный ответ не помог относиться к нему лучше. После всего сказанного, он все еще был задницей.
— Давай предположим, что ты прав.
— Я прав.
Я одарила его раздраженным взглядом и продолжила:
— Допустим, ты прав. Как же оказалось, что я задолжала поцелуй?
— Я помог тебе, а ты помогла мне с Изабель. Все, что мне было нужно от тебя, — это поцелуй, чтобы избавиться от нее. Не из-за чего заводиться.
— Может быть, для тебя это не так, — сказала я и повернулась, чтобы снова уйти. Он был прав, я сглупила, и было неприятно пытаться нормально с ним поговорить. Мне ничего из этого не было нужно.
Его удивительно мягкий голос тотчас же пригвоздил меня к месту во второй раз.
— Я не могу изменить то, что ты чувствуешь, когда я смотрю на тебя, но все, что я вижу, — это красивая женщина. Если я заставил тебя почувствовать себя неуютно из-за поцелуя, прости. Это не было моим намерением.
Я кивнула и открыла дверь, чтобы уйти в свой номер.
— Майя? — Я повернула ручку и, не оборачиваясь, замерла в ожидании. — Причина, по которой я сказал "не стоит благодарности" — это спасение от Джексона, а не из-за моего явно нежелательного поцелуя, как ты подумала.
Я уже сказала ему, что чувствовала по поводу спасения от его дружка, так что не ощущала потребности оставаться и снова говорить об этом. Не оглядываясь, я шагнула в свой номер и осторожно закрыла за собой дверь, удостоверившись, что заперла ее со своей стороны.
Через минуту я услышала, что он закрыл вторую дверь, соединяющую наши комнаты, а затем — дверной щелчок.
Прислонившись спиной к двери, я помассировала виски.
Когда адреналин от нашей жаркой дискуссии исчез, я чихнула. Сбросив полотенце, я направилась в ванную комнату, чтобы принять еще один обжигающий горячий душ. Все остальное время я пыталась стереть его образ с засученными рукавами и той уязвимостью в его глазах, когда я сказала ему, что никогда больше не позволю к себе прикоснуться.
Я знала, что это было большой ложью. Я просто не была уверена, знал ли и он об этом.
Дрожа под горячей водой, я пыталась решить, должна ли сменить номер еще раз или просто игнорировать тот факт, что нам придется спать в нескольких футах друг от друга в течение шести дней.
Немного за полночь я лежала в своей постели, пытаясь решить, следует ли мне поменять билеты на самолет и вернуться домой раньше или остаться в Нью-Йорке еще на несколько дней. Пока моя страсть к соседу за дверью не переросла на другой уровень.
Слышать, как его спутница — предполагаю,
Глава 5
День пятый...
С тех пор как я приземлилась в Нью-Йорке, на улицах, несмотря на холодную погоду, всегда были оживленно, но сегодня... сегодня я не думала, что хоть один человек осмелится выйти. После быстрого падения температуры неожиданная метель накрыла уже заснеженные улицы, из-за чего я не смогла посетить кладбище, как планировала накануне.
Судя по количеству постояльцев, заполонивших холл, я бы сказала, что мы все застряли внутри отеля. К несчастью для меня, Александр тоже был одним из таких людей.
Я тайком наблюдала, как он общался с другими. Как легко двигалось его тело, как напрягались плечи, когда ему было неудобно, и как его глаза искали что-то или, может быть, кого-то, чтобы отвлечься, когда он завершал разговор. Все в нем интриговало мое предательское тело.
По мере того как день перетекал в вечер, я делала все возможное, чтобы не встретиться с ним лицом к лицу, и в какой-то степени, казалось, это сработало, так как я умудрилась потерять его из виду больше, чем на пару часов.
Я все еще смаковала горячий шоколад в кафе, примыкающем к лобби, когда пианист сел за черный, из эбенового дерева с красной отделкой, рояль Стэйнвэй [4] . Я знала все о подобном фортепиано, потому что мой отец знал о нем все. Такой красавец был в наших планах. Конечно, это был не тот самый инструмент, на котором он, бывало, играл, но он тоже знал о нем все. Черт, это было одной из причин, по которой он выбрал этот отель.
Он хотел играть в этом городе. После стольких лет он хотел почувствовать городскую шумиху, светофоры, привычную суету.
4
Стэйнвэй энд санс (англ. Steinway & Sons) — всемирно известная компания-производитель фортепиано. Основана в 1853 году.
Он хотел почувствовать все, взять все с собой. Хотя бы в последний раз. У меня есть собственное кафе в маленьком городке, и время от времени отец играл для посетителей, но в последние два года, когда он боролся с недугом, ему было трудно это делать. И не важно, что он говорил, я знала — он скучал по этому городу. Знала, что это было не то же самое.
Как только пианист прикоснулся к клавишам, я закрыла глаза и музыка унесла меня за пределы реальности. Подальше от моих забот и утраты. Отрывок, который он играл, был мне не знаком, но ощущение того, как звуки проникали в вены, как согревалась кровь от предвкушения заключительных аккордов, было достаточным, чтобы ускорить дыхание и заставить мое сердце танцевать.