Напролом
Шрифт:
О проведении в Северной столице однодневной конференции накануне сообщили все городские газеты и телевидение. Правда, сегодня телевизионщиков не было: оргкомитет конференции отказал в аккредитации всем съемочным группам по «соображениям безопасности». По просторному фойе некогда роскошной, а ныне потускневшей гостиницы прохаживались крепкие ребята: бритые затылки, широкие плечи, обтянутые черными Пиджаками, цепкие напряженные взгляды, спиралевидные проводки радиосвязи в ушах. У многих левые подмышки оттопыривались, красноречиво давая понять посторонним, что там покоятся не кульки с карамельками, а скорострельные «глюки» или «беретты». Попадались и милиционеры в форме, с автоматами — официально приданная городским управлением МВД охрана высоких участников мероприятия. Шутка ли сказать: ожидался приезд самого Владислава Геннадьевича
Варяг обвел присутствующих долгим взглядом и поймал себя на мысли о том, как все изменилось за последнее время. Теперешний всероссийский сход разительно отличался от воровских сходняков даже пятилетней давности. За столом сидели солидные люди с благообразными холеными лицами и в дорогих костюмах, которые кичились друг перед другом не наколками — знаками воровской доблести и не числом ходок, а наручными часами, джипами и особняками на Лазурном берегу. Вот Кича — смотрящий по Краснодарскому краю, Василий Петрович Кичманов, владелец крупнейшей в крае сети гостиниц и казино, солидный бизнесмен, а ведь не скажешь, что в недалеком прошлом он имел в год по ходке и последний свой срок — пятнашку — он получил в девяностом за тройное убийство в Ростове. А вот Родион Казаков, Кизя, смотрящий по Астрахани, пять лет тому назад едва отмазанный от глупейшего ограбления инкассаторов Сбербанка, а ныне хозяин акционерного общества «Каспийская икра» — эксклюзивного экспортера осетровых. Семен Татаринцев — законный вор Сима, — всю жизнь занимавшийся ограблением частных антикваров и ювелиров, теперь владел крупнейшей в Европейской России сетью ювелирных магазинов «Аладдин» и держал под своим контролем чуть ли не все гранильные заводы от Якутска до Смоленска. Взгляд Варяга скользил по знакомым лицам, останавливаясь на секунду-другую на тех, кого он не узнавал или явно видел впервые. Таких было тоже немало: в последние года три в регионах на самый верх воровской иерархии вырвались молодые пробивные пацаны, прокладывавшие себе дорогу клыками, клинками и стволами… Эти — самые опасные в этой волчьей стае, подумал Варяг тревожно. Они будут до поры сидеть тихо, слушать да смотреть, мотать на ус, выжидать своего часа, чтобы потом внезапно змеиным броском ринуться в бой… С ними Филату придется держать ухо востро.
Он выхватил взглядом лицо Закира Большого, лидера всесильной дагестанской группировки. Всегда цветущий, излучающий неукротимую силу и могучую энергию, Закир сильно сдал за последние два года, как-то резко помрачнел — серьезные трения с молодыми соплеменниками, упрямо вытесняющими его из околокаспийского нефтяного и икорного бизнеса, подорвали не только моральный авторитет, но и здоровье дагестанского вора.
А вот и Дядя Толя… Как всегда, сидит рядышком с Пашей Сибирским, своим закадычным друганом. Что ж, сегодня с Дядей Толей предстоит толковище нешуточное. Дяде Толе все не дают покоя лавры Шоты Черноморского да Максима Кайзера. Придется напомнить ему о печальной судьбе обоих. А то, видно, запамятовал. Александр Иванович Виноградов, пользуясь своими глубокими связями в ФСБ, надыбал кое-что на Дядю Толю — интересные оперативные данные, которые он, Варяг, предъявит ему сегодня в ходе их приватной беседы…
Когда голоса в зале стали стихать и несколько десятков пар глаз устремились в сторону Варяга, смотрящий встал и заговорил:
— День добрый, люди! Все в сборе? Или нет кого-то? Всех встретили? — Последний вопрос был обращен Филату, который отвечал за встречу гостей из регионов. Тот молча кивнул: мол, все в порядке. — Ну и ладно. Не хочу затягивать. Вопрос мы сегодня решаем один. По известным вам всем, я думаю, обстоятельствам, я больше не смогу быть вашим казначеем и держателем общака. Я вообще теперь, во всяком случае на то время, что мне предстоит заниматься одним проектом, не смогу принимать участия в наших общих делах… Но это не означает, что я отхожу от дел. Вы всегда можете рассчитывать на мою помощь, поддержку и посильное участие, как, собственно, всегда и было, но только теперь у меня будет другой статус. Официальный… Как у многих из вас.
Он замолчал, раздумывая,
— Теперь, надеюсь, моя долгая война с милицейскими и прокурорскими завершена.
По залу прошелестел тихий ропот. Люди, видимо, хотели высказаться. Но Владислав счел, что еще рано. Он еще не все сказал. Надо было сразу выложить им все свои соображения, упредив недоуменные вопросы. Варяг по опыту знал, что многие региональные авторитеты, не имевшие четкого мнения по важным проблемам, готовы голосовать так, как считает столичный лидер. Во всяком случае, он надеялся, именно так будут голосовать новички большого схода.
— Сегодня нам предстоит выбрать нового смотрящего по России, нового держателя общака, нового лидера. Думаю, многие из вас знают, на ком я сам остановил свой выбор. И многие знают этого человека не понаслышке. Я хочу рекомендовать вам, люди, моего верного другана и многолетнего партнера по делам Романа Филатова.
Ропот усилился. И теперь десятки пар глаз устремились на Филата, который, немного смутившись, отодвинулся от стола и внимательно смотрел на присутствующих.
— Филат — правильный, честный, справедливый, решительный, авторитетный лидер, — продолжал Варяг. — Он сумел навести порядок в Питере после… своего предшественника… — Ему не хотелось даже произносить поганое имя Сашки Шрама, подлого двурушника и предателя. — При Филате закончились войны в городе и области, все стали исправно вкладываться в общак, беспредела стало меньше. Уверен, что Филат справится и с задачами российского смотрящего. А теперь давайте послушаем, кто что скажет…
К его немалому удивлению, первым с места встал Паша Сибирский, или Павел Григорьевич Устюгов — крупнейший омский предприниматель, а заодно и смотрящий по Омской области, и степенно заговорил:
— Я — за Филата, люди. Во-первых, коли Варяг сам его двигает, значит, он ему полностью доверяет и, если что не так, спрос будет не только с Филата, но и с Варяга… — Он криво улыбнулся, полагая, что все оценят его «шутку. Но люди за столом сидели молча, с серьезными лицами. Паша продолжал, несколько раздраженный своим обломом.
— В общем, я буду голосовать за Филата. И вам того же желаю.
Наступила пауза. Шумно отодвинув стул, поднялся К из-за стола высокий Закир Большой. Он качнул головой с посеребренными висками и заговорил с легким кавказским акцентом:
— Поддерживаю выбор Владислава Геннадьевича и мнение Павла Григорьевича. Филата мы все знаем давно. А я так его помню еще зеленым пацаном, когда он и в Москве у Михалыча проходил школу жизни. Они с Варягом не один пуд соли съели, так что раз Варяг в нем уверен, а мы уверены в Варяге — то и канителиться тут нечего. Будем голосовать за Филата — нового смотрящего по России.
Речь Закира была краткой, но без всегдашнего блеска. Видно, муторно было на душе у дагестанского авторитета.
Потом поочередно выступили еще трое — двухметровый и тощий как жердь смотрящий по Екатеринбургу Женя Маленький, краснодарский авторитет Кича и смоленский смотрящий Игорь Самсонов по кличке Сом. С ними Варяг лично переговорил накануне по телефону, так что в их выборе он не сомневался. И вдруг в дальнем углу стола послышался надтреснутый старческий голос, который Варяг узнал сразу. Это был самый старый на сегодняшний день законный вор Егор Малафеев по кличке Лафа, единственный приверженец исконных воровских понятий, отошедший от догматизма старых нэпманских воров, но и не принявший слишком радикальных, на его взгляд, новшеств сторонников Медведя и Варяга. Тем не менее восьмидесятилетний Лафа, виртуозный вор-карманник с пятнадцатью ходками, много лет державший воронежский общак, всегда, если, конечно, не тянул очередной срок, присутствовал на больших сходах, где обычно отмалчивался. Но сегодня он решил вдруг поломать традицию.
— Это все хорошо! — забубнил Лафа. — Но уж коли пошел у нас разговор точно на отчетно-выборной партконференции, скажи, Варяг, как обстоят дела с нашим бюджетом? А то казначея ты нам предлагаешь, а что у нас с казной творится, мы и не знаем. Давай финансовый отчет нам!
Смешки потонули в гуле голосов и возгласов: «Верно! Дело старик говорит! Общак уже раз пропадал!»
Варяг улыбнулся: молодец, старик. Хоть Лафе уже девятый десяток пошел, а голова его седая работает исправно, как старые швейцарские часы. Лафа сути вопроса не упустит.