Напряжение
Шрифт:
Но князь – это не такая должность, когда можно что-то не любить. Поэтому трофей крайне удачен и уже записан за таким же малолеткой, бегающим на соседнем полигоне. Лет через шесть у них состоится большой и красивый роман с кучей детишек… В принципе князю этого достаточно, а детали про историю жизни найденыша – не столь важны. Материалы наверняка давным-давно подготовлены, но если лидер целого клана решит узнать всё-всё, то попросту окажется погребен под валом пустяков. Оттого частенько информация лежит до того, как ею поинтересуются.
Однако
– Стандартная грызня за власть. В лучших традициях китайских княжеств – взрослых под нож, детей в загоны для рабов. Девчонке с нами сильно повезло.
– И нам – с ней, – согласно качнул головой князь.
– Кстати, недавно дальние родственники объявились. Двоюродные дядья по материнской линии – уж не знаю, как это одним словом назвать. Предлагают выкуп, солидный.
– Свежая кровь дороже, – отмахнулся старший. – Они хоть ладят?
– А сейчас покажу, – чему-то ухмыльнулся Амир, активируя экран в плоскости стола.
На ожившей всеми цветами плоскости отражался общий зал, в центре которого, перед огромным зеркалом Ксения сооружала своей подруге новую прическу – ну примерно так же, как делают это любимой кукле. Симпатичная китаянка же робко улыбалась отражению – причем смотрела не на себя, а на Ксюшу.
– Ладят, – сделал вывод князь.
– О! – воскликнул Амир, заметив в кадре старого слугу. – Вот ты где!
– Слушай, не трогай заслуженного человека… – поморщился князь.
– Не-не, я слово дал его на пенсию спровадить, – засуетился Амир. – Я побежал, хорошо?
И тут же устремился в дверь.
Через некоторое время на экране показался быстро ковыляющий к выходу старичок, а через минуты три – бегущий за ним Амир. Князь с легким любопытством пощелкал по экрану, сменяя камеры и наблюдая за погоней. Вот время между мельканиями сократилось до двух минут… А тут всего три комнаты и один переход… Хм, а теперь зачем-то на первый этаж, а потом по соседнему пролету на третий и снова на второй… Увы, еще пять минут – и по устоявшейся традиции граница между женской и общей половиной разлучила их…
– Немного не успел, – прокомментировал князь обескураженность брата, замершего на пороге, и погасил экран. – Ладно, еще пять минут – и за работу.
– Как же он надоел! – В детскую комнату ввалился старик, тут же закрыл дверь и привалился к створке всем телом.
Быстрое дыхание выдавало нелегкую для почтенного возраста дистанцию, а легкая бледность на лице – опасную близость преследователя.
– Признался бы, кто ты есть на самом деле, – спокойным голосом ответила Ксюша, внимательно изучая что-то на двух огромных экранах, закрепленных на стене.
Если бы князь мог заглянуть к дочери в комнату, то наверняка сильно удивился – в первую
– Смерти моей хочешь! – возмутился на предложение дед. – Они же как дятлы все мозги выклюют, – сложив пальцы клювом, старик несколько раз тюкнул себя в висок. – Дедушка, а помоги! Дедушка, а дай! Дедушка, а сделай! – передразнил он. – Даже в смерти нет покоя – ходят на могилу и жалуются! А если бы я не поставил там микрофоны, что бы они тогда делали?!
– Помощь не была бы лишней. – Мельком глянув, Ксюша поприветствовала деда улыбкой и вновь вернулась к сосредоточенному клацанию по клавишам.
– Мне есть кому помогать, – проворчал дед, присаживаясь рядом с внучкой. – Это что, клановый интранет?
– Ага, – коротко ответила Ксюша, продолжая удалять файлы из внутреннего хранилища клана.
– Откуда доступ?
– На бумажке у папы, под клавиатурой, – отмахнулась девочка.
– Что?! – в голос возмутился старик.
– А клавиатура – во внутреннем хранилище клана, под защитой гвардии.
– Все равно как-то неправильно, – для вида, уже успокаиваясь, проворчал дед, внимательно изучая названия удаляемой информации. – А чем тебе не понравились суточные отчеты нашего нового города?
– Да вот. – Ксения щелкнула клавишами, и правый экран сменился спутниковым изображением края города и массива леса, рассеченного широкой дорогой.
Если приглядеться – обычная дорожная жизнь, без пробок и ремонтов.
– Все равно не понимаю. Ты уж пожалей старого, зрение совсем подводит, – усмехнувшись, произнес дедушка.
Как будто у такого человека могут быть проблемы со здоровьем…
– Вон, видишь, серебристая коробочка едет? Вот. Там едет человек, который спас наше имя. А навстречу ему, на сорок сантиметров по экрану выше, едут три черных джипа, наших, клановых. Они его искали, проскочили мимо, сейчас назад возвращаются. Через шесть минут увидят и попытаются убить.
– Стоп, дай мне тридцать секунд, – напрягся дед, щелкнул по выступу на своем обручальном кольце и отчетливо произнес: – Оперативный отчет по Багиево.
– Я все удалила.
– Это тебе так кажется. – Кольцо оказалось прижато к уху, но на выслушивание доклада, перемежаемое сухими уточнениями, понадобилось в шесть раз больше времени. – Так, ясно, – встряхнулся старик, – пришел, натворил справедливость, ограбил, уехал. Бывает.
– Но он нам помог? – осторожно уточнила внучка.
– Есть такое, – не стал отрицать мужчина, – но ты зря его хочешь защитить, удаляя эти бумажки. Этот человек покусился на жизнь твоего брата, такое не должно остаться неотомщенным.