Нарцисс в цепях
Шрифт:
Калеб прислонился к столу в джинсах с расстегнутой верхней пуговицей, так что было видно кольцо в пупке. Он попивал кофе и со странным выражением лица глядел, как Зейн глядит на Черри. Выражение его лица я поняла, но оно мне не понравилось: он будто думал, как устроить им какую-нибудь пакость. Калеб произвел на меня впечатление человека, которому пакости по душе.
Натэниел сидел за столом, заплетя длинные волосы в косу, спадавшую на спину. Грудь его была голой, но я, не проверяя, знала, что одежда на нем есть. Он достаточно
Игорь и Клодия стояли. В свете дня татуировки Игоря еще сильнее бросались в глаза. Они покрывали руки, насколько я могла видеть через белую майку, и грудь тоже, и шею, как текучие драгоценности, от которых нельзя было оторвать глаз. Даже на расстоянии они красиво смотрелись на бледной коже. Татуировки я не слишком обожаю, но представить себе Игоря без них было бы трудно — они очень ему шли. На нем была наплечная кобура, и как-то она не очень подходила к белой майке, но ладно — не меня же так одели. «Глок» у него под мышкой смотрелся черным пятном на цветной картине — как изъян на полотне Пикассо.
Клодия рядом с ним выглядела положительно ординарно — если женщина ростом почти в семь футов и с такими мышцами может выглядеть ординарно. Пистолет на пояснице и близко не был так заметен, как у Игоря. Черные волосы увязаны в тугой пучок, лицо оставлено чистым и пустым, включая глаза. У Клодии были глаза копа или плохого парня из кино — глаза человека, который не дает заглянуть себе в душу. Кроме полицейских, я мало видала женщин, умеющих делать такие глаза. Будь ее лицо чуть помягче, его можно было бы назвать красивым. Но в твердой челюсти, в резких полных губах, будто молча говоривших «осади назад», было что-то, мешавшее это сделать. Чуть-чуть не хватало в ее лице того, что могло бы полностью переменить ее облик.
Они оба подошли занять свой пост по обе стороны от меня. Я бы могла возразить, но ночью я уже выяснила, что нет смысла. Им отдает приказы Рафаэль, а не я. Он сказал: охраняйте ее, и именно этим они и будут заниматься. А я слишком... какой бы я там ни была, говорить им, чтобы отстали, будет сотрясением воздуха. Пусть ходят за мной, если им так легче. Сегодня мне плевать.
Мерль стоял в углу рядом с кофеваркой, куда Игорь его оттеснил, пока я наливала кофе. Я не знала, кто его вскипятил, и мне было все равно. От вида и запаха кофе мне уже стало лучше.
Мерль был одет в ковбойские сапоги, джинсы и джинсовую куртку на голое тело, как был ночью. И попивал кофе из простой кружки. Шрам на груди выделялся белым, рваный, в одном месте с ямкой, будто здесь была самая глубокая часть раны. Как будто его вырезали молнией. Я хотела его спросить, откуда это, но, судя по выражению его глаз, решила, что он не ответит и сочтет это весьма бестактным. Ладно, не мое дело.
Все свободные стулья были обращены спинкой к эркеру или раздвижной стеклянной двери.
Я терпеть не могу сидеть спиной к окну
Бывало время, когда я бывала не так осторожна, особенно у себя дома, но сегодня на меня накатывала моя обычная паранойя. Дискомфорт всегда так на мне сказывается, особенно эмоциональный.
Клодия села рядом, Игорь прислонился к шкафу за моей спиной — наверное, присматривая за Мерлем. Кажется, они не слишком друг другу нравились.
Я сделала первый глоток кофе, черного, горячего, и несколько секунд наслаждалась растекающейся теплотой, пока не спросила:
— А где Грегори?
— Стивен и Вивиан повезли его к себе, — ответила Черри.
— Но как он?
Она улыбнулась и стала сразу как-то моложе.
— Выздоровел, Анита. Ты его исцелила.
— Я вызвала его зверя, я его не исцеляла.
— Без разницы, — пожала плечами она.
Я замотала головой:
— Нет, этой ночью мне не удалось его вылечить.
Она нахмурилась, и даже это было красиво. Она сегодня порхала, сияя. Я глянула на Зейна, не спускавшего с нее глаз. Может быть, это у них любовь. Но что-то искрилось в ее глазах.
— Ради Бога, Анита, ты его спасла, так какая разница, чем?
Моя очередь пришла пожимать плечами.
— Мне просто не нравится, что мунин Райны все сильнее вмешивается, когда я пытаюсь исцелять.
Зазвонили в дверь, я и вздрогнула. Нервы? У меня?
— Я заказывал еду, — сообщил Натэниел.
Я взглянула на него:
— Неужто китайскую?
Он кивнул, улыбаясь — наверное, на мое довольное выражение лица. Мы недавно открыли, что, хотя ни один китайский ресторан так далеко еду не доставляет, за приличные чаевые — но очень приличные — для нас могут сделать исключение. Натэниел встал, но Калеб его опередил, оттолкнувшись от двери.
— Я возьму. Кажется, все равно я здесь не очень нужен.
Он поставил кружку на стол, пробрался между нами и исчез в гостиной.
— Что с ним сегодня? — спросила я.
Ответил Игорь:
— Хотел подружиться с Клодией.
— И со мной, — добавила Черри.
Я посмотрела на сияющую Черри, на хмурую Клодию.
— И обошлось без синяков и крови?
— Его не надо было бить, — ответила Клодия. — Достаточно было дать ему понять. Только отчетливо.
Тон ее голоса и выражение глаз заставили и мои глаза похолодеть. Не помню, чтобы я видала женщину, которая так бы на меня действовала. Я даже ощутила себя сексисткой, потому что угроза была сильнее оттого, что Клодия женщина. Но так это было, тут уж ничего не сделаешь.