Наречённая ветра. Книга первая
Шрифт:
– Затем, чтоб ты стал королем, идиот, – прохрипел в ответ канцлер между судорожными попытками вдохнуть.
– Я и так им стану, – герцог разжал пальцы, стискивавшие горло Шанари, но продолжал грозно нависать над ним.
– Идиот, – повторил канцлер, потирая горло. – Ты думаешь, что Эвинол будет покорной женой в тени короля? Думаешь, она будет лишь красоваться рядом на троне, делить с тобой ложе и рожать наследников?
– Именно так, – несмотря на злость, герцог не удержался от самодовольной ухмылки.
– Да уж, дальновидностью вы не блещете, ваше сиятельство, – канцлер сумел-таки отцепить пальцы
– Что ж, говорите, – он отошел и опустился обратно в кресло. – Я дам вам шанс оправдаться.
– А я не собираюсь оправдываться. Обстоятельства и безумие короля Хидвира вынудили меня принять такое решение. И уж поверьте, оно далось мне нелегко. Хотите верьте, хотите нет, но я действительно люблю эту девочку. Сама мысль о ее смерти причиняет мне боль, а уж убивать ее своими руками… – канцлер вздохнул и на мгновение прикрыл глаза рукой.
– Тем не менее вы убиваете, – безжалостно заметил герцог. – Тогда как всего-то надо выдать ее замуж за меня.
– Да поймите вы наконец! Эвинол не будет покорной женой, она будет королевой. Настоящей. Истинной. Так ее учил отец. Хидвир твердо вбил девочке в голову, что на ней и только на ней лежит ответственность за Илирию. Это его мысль – выдать Эви за вассала короны, чтоб муж не лез в дела Илирии в интересах своей державы. Если бы не нужда в наследниках, Хидвир предпочел бы для дочери безбрачие, он сам мне говорил. Четыре года Эвинол готовили в королевы, четыре года ей внушалась мысль, что будущий муж – не более чем консорт, обладающий совещательным правом голоса в государственных делах. Если бы прежний король успел прожить подольше, а Эвинол взошла на трон умудренной женщиной, впитавшей за многие годы отцовскую мудрость, то мне пришлось бы смириться.
– Да вы просто не дожили бы до этого, – зло усмехнулся Райн’яр.
– Кто знает. Думаю, отведенных мне лет хватило бы на то, чтоб убедить короля: Эвинол должна стать регентом при своем наследнике. Проживи Хидвир подольше, он мог бы посадить на престол внука, а не дочь. Но он умер, когда Эвинол было шестнадцать. Ребенок во главе государства! Ребенок женского пола, твердо уверенный в том, что ему надлежит не просто носить корону, а править.
– Это все лишь отговорки. С чего я должен вам верить?
– Может, с того, что я предложил вам престол?
– Кто знает, не «заразился» ли бы я вскорости от больной супруги? Как было бы удобно отправить в могилу вслед за королевой последнего законного наследника Райнаров! А что потом? Планировали усесться на трон сами?
– Не говорите ерунды!
Впервые за долгое время канцлер был вполне искренен. Злая ирония состояла в том, что именно в этот момент ему не верили.
– Я уже давно ничего не хочу для себя. Только для страны. И уж меньше всего я жажду примерить вашу корону. Да, вы не кажетесь мне идеальной кандидатурой в короли, сейчас особенно, но, как вы верно заметили, вы – единственный потомок Райнаров по мужской линии. Поэтому я сделаю все, чтоб усадить вас на трон и обеспечить единовластное правление.
– А я сделаю все, чтоб наказать вас за страшное преступление против своей королевы, – герцог сверлил его пронзительным взглядом. – Думаете, заговорив мне зубы, вы избегнете кары за попытку
– Считаете, что напугали меня? – Шанари устало усмехнулся. – Поступайте как знаете. Хотите – можете публично казнить меня за измену. Только смотрите, не пожалейте потом. Более преданного слуги у этой страны не будет.
– Вы даже клянетесь в верности не мне, а стране.
– Так и есть. Я служу не королям, а Илирии. И лучше честно сказать вам об этом. Хидвир знал это, принимал и одобрял. А вы… поступайте как знаете. Хотите казнить – казните. Вы ничего не выиграете, уверяю. Вряд ли скандал в самом начале правления, да еще на фоне проклятых ураганов, – это то, что сможет укрепить вашу власть.
– В ваших словах есть резон, – задумчиво проговорил герцог. – Только не думайте, что я вас простил и уж тем более перешел на вашу сторону. Пока я не стану разглашать сведения о вашей чудовищной роли в болезни Эвинол. А вы, старый убийца, в ответ прекратите всякие попытки погубить мою будущую жену. Отныне любую еду или напиток Эвинол будут проверять мои люди. Я сообщу невесте, что ее пытались отравить, но сохраню в тайне ваше участие. До поры до времени. И молитесь ветрам, чтоб Эви выжила. Или для нее уже слишком поздно? – в голосе Райн’яра звучала неподдельная боль.
– Не думаю, – пробормотал в ответ канцлер. – Эвинол – здоровая девочка, и если прекратить давать ей яд, то, скорее всего, она полностью поправится через какое-то время. И не трудитесь приставлять слуг для дегустации блюд ее величества. Я клянусь не травить больше королеву. Я почти уверен, что она выживет. Только будете ли вы этому рады? Время покажет.
– Ее жизнь в ваших интересах. Если Эвинол умрет, вы умрете вслед за ней самой мучительной и позорной смертью, какую только можно выдумать.
–Я же сказал, что не боюсь, – устало проговорил канцлер.
Сейчас ему больше всего хотелось остаться в одиночестве, погасить свечи и лечь. Еще, пожалуй, послать за чаем. А наутро будь что будет: хоть тюрьма, хоть изгнание, хоть казнь.
– Назовите имена ваших сообщников.
– У меня их нет. Я действовал один, не желая обременять ничью совесть столь тяжким грузом.
– Или просто боялись, что вас выдадут, – ехидно заметил герцог.
– Такую возможность тоже не стоило сбрасывать со счетов, – серьезно кивнул Шанари. – А потому я предпочел никого не втягивать в это дело.
– Даже лекаря?
– Даже его. Он не знал, что состав для лекарства отравлен. Кроме того, отвар я стал использовать недавно. До этого добавлял яд в апельсиновое варенье с корицей, которое готовили в моем имении. Эви так любила его…
– Какая же ты тварь, – задыхаясь, протянул Райн’яр. Он так вцепился в подлокотники, что пальцы побелели. Должно быть, с трудом удерживался, чтоб вновь не наброситься на Шанари.
– Не вам меня судить, – вздохнул канцлер. – По крайней мере, не сейчас. Вы, должно быть, верите в себя, надеясь, что сможете убедить Эвинол не лезть в дела правления. Что ж, если это вдруг вам удастся, я первым порадуюсь. В конце концов, молодая влюбленная девочка и впрямь может забыть наставления и заветы отца, попав под власть любимого мужчины. А если же нет – пеняйте на себя. Кто знает, не настанет ли день, когда вы попробуете найти в запасах старого канцлера Шанари тот самый яд…