Наренгу идет за тобой

Медведская Евгения

Ведьма ни на грош не верила в то, что Бьекка не знает, как выглядит амулет.

Пинатири выразительно посмотрел на ведьму. На мгновение она вдруг превратилась в огненного феникса.

— Ты понимаешь, что в мире грез? — поинтересовался феникс.

— Это весьма очевидно, — ответил граф.

— Я приглушу действие амулета для тебя, и для нее. Она по-прежнему не сможет ничем тебе навредить. Зато почувствует упоительную власть над тобой. Ей будет казаться, что возможность убить тебя — слишком проста, учитывая сколько страданий ты ей причинил. Так что не беспокойся,

ты выживешь и, скорее всего, не сильно пострадаешь, — сказала Исида. — А ты, в свою очередь, сможешь слышать ее в своей голове и понимать, что она хочет. При этом власти у нее над тобой никакой не окажется. Тебе придется притвориться. Будет пытаться причинять боль — катайся и ори. Будет приказывать рыдать и валяться в ногах — делай. Скажет отказаться от престола — вперед. Эта нечисть вне закона, все что ты обещаешь и отчуждаешь в ее пользу не будет считаться.

— Знаю. Понял, — ответил Пинатири. — Но к чему унижаться и продлевать страдания? Она все продумала.

— Не всё, — оборвала его Исида. — Я вне политики и ничего не смыслю в интригах…

— Точно, — вздохнул граф.

— Поэтому я окружаю себя нужными людьми, которые все это умеют, — весомо сказала она. — Они нас спасут. Надо просто дожить до нужного момента.

Пинатири кивнул.

— Если мне удастся освободиться, с кем связаться?

— С разведкой Лиз, — не задумываясь сказала Исида, она не собиралась раскрывать свои связи с Наренгу. Оскорбленный граф мог выдать ее сестре.

Девушка не сомневалась, что родители и дракон почти всегда на связи. Изабель была в курсе всего. К тому же был еще Женрин. Ради дочери ему было не жаль свернуть горы, как Изабель передала в последнем сообщении через Наренгу.

Исида вдруг почувствовала себя очень сильной и готовой бороться до конца. За ее спиной стояло много друзей, родители и целый дракон, которые давно сговорились. Это девушка поняла, когда, перебирая драгоценности в поисках подарка от корилана, обнаружила два одинаковых фамильных кулона. Именно тогда она догадалась, кто помог Наренгу найти ее после визита в Лиз.

Девушка незаметно вернулась из мира грез.

— Нашла, — сказала она, передавая вещь одному из сотрудников охраны.

— Что она тебе дала? — спросила графская дочка.

— Это тонкая серебряная цепочка с кулоном в виде круга, на котором по спирали написаны формулы.

Бьёкка торжествующе улыбнулась. Она попыталась взять протянутую ей вещь, но та оставалась невидимой и неосязаемой.

— Неплохо, — сказала она. — Я думала, что ты обманешь меня, Исида. Я все равно проверю, не обольщайся.

В голове заворочались тревожные мысли, вынуждая сознаться в хитрости. Сила воздействия все возрастала. Хоть девушка и противостояла этой магии, стоило признать, что, когда корилан не скрывалась и действовала напрямую, эффект был весьма жестким. Бьёкка не пыталась внушить. Она заполняла все сознание требованием сознаться, мешая сосредоточиться на других мыслях. Если бы Исида не отступала в грезы, размышлять было бы весьма сложно. Она решила использовать это в своих интересах.

— Я должна признаться, — проговорила ведьма, сжимая пальцами

виски. Притворяться не приходилось, в голове не смолкал гул.

— Вот как полезно пить мои волшебные зелья, — торжествующе сказала Бьекка, подходя к поверженной сопернице. — Говори, я приказываю.

— У меня есть амулет кошмаров для Пинатири, — Исида снова схватилась за голову и изогнулась от страдания.

— Не совсем то, что я ожидала, думала, что ты нахимичила с папиным амулетом, — вздохнула Бьекка.

Она подошла к Пинатири и направила свою силу на него.

Граф неохотно поднялся и встал перед ней на колени.

— Смотрю, ты не такой уж и гордый теперь, — сказала Бьекка.

— Прости, сестра, — он поцеловал подол ее платья и заплакал.

Слезы так и лились из его глаз. Бьёкка заставила его рыдать, а теперь смотрела, переживая снова и снова свои детские травмы.

— Плакса, — закричала она и ударила его ногой в лицо, — ничтожество, дрянь.

Пинатири лишь слабо прикрывался руками от ее ударов.

— Афири, — подозвала она одного из своих людей. — В цепи его и в подвал. Я хотела убить своего брата сразу как смогу, но его унижения приносят мне больше удовольствия. Он станет моим животным, безвольным и бесхребетным. Всю жизнь будет осознавать, как низко пал, но не в силах будет противостоять моей воле. Жаль, нельзя начать это прямо сейчас. Ведь меня ждет более крупная добыча, — рассмеялась Бьёкка.

Девушка прошлась по комнате, окидывая все взглядом собственника.

— Чувствую, как тебе будет жаль лишиться этого комфорта. Четырнадцать комнат, бассейн и сад променять на каменный мешок. Но не печалься, я придумаю, как сделать твою жизнь еще более ужасной.

Бьёкка перевела взгляд на Исиду, заставляя ту снова закричать от боли в голове. Сейчас корилан действовала во всю мощь. Ведьма не могла сказать, что имитирует страдания — боль была реальной, но, по крайней мере, она разделяла свою и чужую волю.

— Где твоя монета кошмаров?

— Амулет, — хрипло простонала ее жертва.

— Амулет, — усмехнулась корилан. — Думаю будет неплохо, если мой брат подождет заточения, наслаждаясь ужасными видениями. Если они так же хороши, как те, что ты наслала на меня, то это будет долгое ожидание. Бесконечно долгое, — добавила она.

Исида достала монетку и подбросила ее в воздух. У нее было несколько мгновений для контакта с Пинатири несмотря на то, что головная боль становилась все более изматывающей.

— Это не твоя монета, — скороговоркой сказала она. — Даю тебе шанс бежать из мира грез. Это страх Верифая, удивлена, как подобного можно бояться, даже я первый раз сталкиваюсь с таким. Ты выберешься, если не ударишься в панику. Только продолжай орать и биться.

Боль в голове усилилась, и Исида вынырнула из грез.

Бьекка пнула упавшее мешком тело брата и рассмеялась.

— Теперь займемся целью покрупнее, — сказала она. — Не знаю, Исида, как ты это воспримешь, но Наренгу в Визарии. Я собираюсь поймать его на живца, а в качестве которого у нас ты и еще одна дорогая ему вещица. В цепи эту тварь! — приказала корилан.