Нарисованная чернилами
Шрифт:
– Ну, Брук уже заинтересовался мужчина постарше, – сказала Кэрри. – Он бы тебе понравился. Выглядит почти как ты… длинные волосы и все такое.
– Как его зовут? – смеясь, спросил Майкл.
– Дрейк Берримор, – сказала ему Кэрри. – Он в настоящее время является главой художественного факультета УК.
Майкл нахмурился и отстранился. – Я его знаю, – сказал он, порывшись в своей памяти.
– С ним что-то не так?
– Нет. Нет… Берримор отличный художник, – осторожно сказал Майкл. – Тебе нужно посмотреть его работы. За его произведениями трагическая история, немного напоминает
Кэрри кивнула. – Думаю, что я буду выставлять его работы. Слышала, как он сказал Брук, что хочет ее нарисовать.
– Выставлять его работы? В смысле, в твоей галерее? – улыбаясь, спросил Майкл. – Это означает, ты приняла решение?
– Майкл… просто чтобы купить это место, придется потратить большую часть денег, что ты взял под залог дома. Что если ничего не получится? Я боюсь этого, и потом, бюджет на ремонт будет настолько мал, что я даже не смогу купить настоящую вывеску, – сказала Кэрри, слушая, как смеется Майкл. – Что смешного?
– Ты, – сказал Майкл, приподнимаясь на локте. – У тебя все получится. Галерея будет замечательной. И ты за первые шесть месяцев заработаешь достаточно денег, чтобы купить вывеску. И эта покупка даже не повлияет на все остальное.
– Я рада, что хотя бы один из нас так в меня верит, – сказала Кэрри. – Я в восторге от этого, но также чувствую страх.
Майкл положил ладонь на ее живот, позволяя себе помечтать о том моменте, когда там снова будет находиться его ребенок.
– Все, что ты создаешь огнем, который так ярко горит внутри тебя, будет сильным и успешным, – сказал он без всяких сомнений. – В этом твое творчество. Это твое искусство. Быть владельцем бизнеса. Управлять лучшей галереей в Кентукки. И в этих твоих усилиях, тебя поддерживает целая семья. Ты не одинока.
От этой мысли в глазах Кэрри появились слезы. Майкл просто засмеялся и обнял ее.
– Ты не должна плакать из-за небольшой моральной поддержки, – подразнил он.
Кэрри шмыгнула носом. – Ты не представляешь, каково это, наконец иметь кого-то в жизни, кто в меня верит.
– Просто имей в виду, что мои работы требуют наибольшего внимания. Нам снова нужно выплачивать ипотеку за дом, – подразнил Майкл. – Никакого давления… просто, когда сможешь, сделай нас богатыми.
– Мы семья художников, Майкл, – сказала Кэрри, смеясь и вытирая последние слезы. – Сомневаюсь, что мы когда-нибудь будем богаты.
Майкл не пропустил большого «Мы» в ее заявлении. Это было так же хорошо, как и услышать, что она его любит. – О, не знаю. Я чувствую себя богатым большую часть времени и у меня есть все, что мужчина может хотеть. У меня прекрасная жена и я зарабатываю на жизнь своим искусством. Даже не знаю, может ли быть еще лучше, чем сейчас.
– Наверное, мне нужно позвонить риэлтору и сделать предложение, – сказала Кэрри. – Прости, что сегодня утром мы говорили о делах вместо того чтобы… ну,
– Чертовски верно, я знаю, – строго сказал Майкл, перемещая ноги на пол. – И поэтому телефоны на ночь останутся в кухне. Мы не принесем их в спальню.
Кэрри рассмеялась и перекатилась на колени. – Если я получу галерею, нам будет нужно это отпраздновать… разумеется скромно. Пицца и пиво. А шампанское будет на открытии. Я думаю, мы это сделаем на Рождество.
– Рождество? – сказал Майкл, разрываясь между шоком и смехом от ее амбиций. – Осталось два месяца, и ты еще не купила это место.
Кэрри просто улыбнулась. – Доверься мне.
Майкл улыбнулся в ответ и кивнул, потому что он абсолютно ей доверял.
Глава 10
Днем в субботу Шейн остановился возле дома Ризы и обнаружил Зака, бросавшего мяч в кольцо. Подальше от греха, мини-вен был припаркован на улице. Мальчик даже не остановился или помахал в знак приветствия Шейну.
Шейн прокатил свой байк к машине и припарковался. Снимая по дороге куртку и шлем, он бросил их на траву рядом с подъездной дорожкой.
– Эй, Зак, – сказал Шейн, получив в ответ только кивок. – Ты разозлился… в смысле, ты на меня за что-то сердишься?
– Нет, – сказал Зак, и рассмеялся над мужчиной, несмотря на гнев из-за вещей, которые он не мог изменить. Шейн был прямолинейным. И Заку это в нем нравилось. Это напоминало ему об отце.
– Это не ты, чувак. Не все происходит из-за тебя. Разве тебя этому не учили в школе мозгоправов?
Ехидный тон Зака заставил Шейна приподнять бровь, но он ничего не сказал в ответ. Очевидно, что мальчику было больно, и он выплеснул это на него. А его подготовка подсказала ему, что Зак подумал, что вести себя так с Шейном было безопасно.
– Так ты собираешься сказать мне, что не так или я должен просто догадаться? – потребовал ответа Шейн, перехватил мяч, бросил его в кольцо и специально промазал. Мяч отскочил и Зак легко его поймал.
– Ты ничего не сможешь изменить, если только не можешь сделать меня старше, чтобы я устроился на работу. Или подтасовать результаты, чтобы тетя Риза могла выиграть в лотерею, – сказал ему Зак. – Даже Крылатый Защитник не может заставить моих дедушку с бабушкой понять, что мы с Челси не хотим с ними жить.
Шейн перехватил отскок от броска Зака, развернулся и безупречно послал мяч в кольцо. Он мог правильно выполнять движения, но не мог долго этим заниматься. Многие тренеры пытались ему помочь, потому что у него были подходящие рост и телосложение. Просто у него не было правильной мотивации.
– Не плохо, чувак. Ты когда-нибудь по-настоящему играл в баскетбол? – спросил Зак.
– Только ради удовольствия, – ответил Шейн. – Мне нравится физическая активность, но у меня нем мысленного фокуса, чтобы играть в командные виды спорта. Сложно сосредоточиться на игре, когда ты периодически витаешь в облаках. У меня есть тенденция останавливаться и уходить посреди события. В моей семье мой брат любитель спорта, но он тоже не играет.