Нарисованные шрамы
Шрифт:
– Этой ночью?
Я вижу, как на губах Романа появляется загадочная улыбка.
– Нет. Скажи им, что это впредь до дальнейшего распоряжения, Вова. Я позвоню на кухню, когда мы будем готовы к ужину.
– Конечно, – кивает мужчина и поворачивается, чтобы уйти, но перед этим бросает заинтересованный взгляд в моем направлении.
Судя по выражению его лица и тому, как расширились его глаза после комментария Романа, скоро поползут слухи.
Когда мы выходим из лифта, Роман ведет меня по коридору налево, проводит через декорированную деревянную дверь, выходящую в огромное помещение с гостиной в центре. В дальнем
– Нам нужно обсудить основные детали, – говорит он и кивает в сторону гостиной, где длинный диван, на котором поместилось бы, наверное, человек пять, занимает центральное место перед большим телевизором, висящим на стене.
– Вы будете спать вон в той комнате. – Он указывает направо. – Моя спальня на другой стороне.
Помещение так огромно, что мне требуется несколько секунд, чтобы найти двери, о которых он говорит. Мне не особенно важно, как выглядит комната, только бы в ней была мягкая кровать и замок с ключом на двери. Ступни ужасно болят, поэтому я иду к дивану, на ходу снимая туфли, и падаю на мягкие подушки.
Странное ощущение быть здесь, на его территории. Здесь я буду жить следующие шесть месяцев. С ним. Все казалось каким-то нереальным до этого момента, как будто происходило с кем-то другим. Но сейчас, когда я сижу на его диване, в его доме, наконец-то до меня доходит. Все происходит на самом деле.
Мне следовало бы быть чертовски напуганной. Видимо, со мной явно что-то не так, потому что – да, я волнуюсь и нервничаю, но страха нет. Я поднимаю глаза, чтобы встретиться взглядом с главой русского преступного мира – человеком, который обещал убить меня, если я не смогу сыграть свою роль в его странной схеме, – и тот рой бабочек снова взрывается у меня в животе. О боже, мне надо провериться, потому что я не боюсь, как нормальный человек, вместо этого меня тянет к нему.
– Уже поздно, поэтому мы пройдемся по дому завтра. – Я подъезжаю к дивану. – Вам лучше не болтаться одной, пока я вас всем не представлю.
– Окей. – Нина кивает. – Ну, что теперь?
– Я позвоню на кухню, чтобы принесли нам еды, ведь мы ничего не ели. Вы хотите что-то определенное?
– Я не голодна. Но не помешало бы, если бы персонал нас застал. Это поможет слухам набрать обороты.
Организация шоу для персонала не входила в мои планы на сегодня. Я предполагал, что она захочет лечь спать, чтобы избавиться от меня, как только мы приедем, но теперь мне любопытно, что у нее на уме. Это слегка волнительно: она ведет себя настолько непринужденно, как будто вся эта ситуация абсолютно нормальна. Нет ничего нормального в том, что тебя вынуждают переехать к незнакомцу и притворяться его женой. Она, должно быть, действительно любит своего отца, если согласилась на эту фикцию и так вкладывается в нее.
Пока я звоню на кухню, Нина начинает вынимать шпильки из волос, и я смотрю на то, как длинные черные пряди падают ей на спину одна за другой, как водопад чернильного шелка. Интересно, настолько ли ее волосы мягкие, как выглядят?
– Когда
– В любую секунду.
– Окей, давайте начинать. – Она поднимается с дивана, подходит и встает передо мной.
Наклоняясь, она начинает расстегивать пуговицы на моей рубашке, лицо – воплощение спокойствия, но я замечаю, что ее руки слегка дрожат. Наконец-то нормальная реакция. Разделавшись с рубашкой, она наклоняет голову, как будто думает о чем-то, и затем смотрит мне в глаза.
– Я могу запрыгнуть?
Я прищуриваюсь: «Куда?»
– К вам на колени. Ноге не будет больно?
Она хочет залезть мне на колени? Я не могу прекратить таращиться на нее.
– Ноге не будет больно.
Нина кивает, подтягивает платье одной рукой, а другую кладет на мое плечо. Затем она прикусывает нижнюю губу, очевидно в недоумении, что делать дальше. Я подаюсь вперед, хватаю ее за талию и поднимаю, чтобы поместить у себя на бедрах. Она вскрикивает, руками обвивает мою шею, глаза широко открыты.
– И что теперь? – спрашиваю я, стараясь подавить смех.
– Теперь мы ждем, когда горничная застанет нас в обнимку.
– Но мы же не обнимаемся? Вы просто сидите у меня на коленях. – Протягивая руку, я сдвигаю длинную черную прядь волос, которая упала ей на лицо. Затем, держа ее за затылок, наклоняюсь и оставляю поцелуй на тонкой шее. Другой рукой я нахожу разрез на платье и слышу шумный вдох, когда начинаю двигаться пальцами вверх по ее бедру.
Раздается стук в дверь.
– Войдите, – рявкаю я через плечо Нины и затем продолжаю покрывать поцелуями ее шею.
– Пахан, Варя просила принести… – голос Валентины обрывается на полуслове.
– Оставь поднос на кухне и исчезни, – мои слова резки, как будто Валентина прерывает что-то настоящее. Мое тело, кажется, так и думает.
Девушка спешит оставить еду и затем буквально убегает, захлопнув за собой дверь.
Как только Валентина уходит, Нина отпускает мою шею и поспешно спрыгивает с колен. Хорошо. Если бы она задержалась, то, возможно, заметила бы, что мой твердый член упирается в ткань штанов.
– Мне кажется, все прошло хорошо, – говорит она и проводит руками по волосам, еще больше спутывая их.
– Действительно, прекрасное исполнение.
– Ну, сейчас я, пожалуй, пойду спать. – Она направляется к своей комнате, но останавливается на полпути. – Можно я одолжу рубашку или что-то наподобие? – бросает она вопрос через плечо. – Я не хочу спать в платье от «Оскара де ла Рента».
Мысль о ней в моей одежде что-то всколыхнула у меня внутри, и я представляю, как хватаю ее и несу в свою кровать. Мне это совсем не нравится. Это сделка, и ничего больше.
– Я принесу тебе что-нибудь. Мы можем послать кого-нибудь за твоими вещами завтра. Оставь ключи на кухне.
После быстрого душа я надеваю серую футболку, которую Роман оставил для меня на дверной ручке, забираюсь в большую кровать с балдахином и уютно устраиваюсь под толстым одеялом. Я посмотрела время на телефоне, прежде чем лечь в кровать. Уже давно за полночь, но я не могу уснуть. И главная причина этого не в том, что я нахожусь в чужом доме. Намного важнее то, что я на расстоянии пары дюжин ярдов от него. Даже просто думая о нем, мой и так поджаренный мозг сходит с ума.