Нарисуй меня хорошим. Книга 2
Шрифт:
Дааа… сиди тут Беляев рядом, визжал бы, как девчонка.
Войдя в магазин, я наткнулся на весьма интересную картину. А скорее, тошнотворную.
— Рыбка? — узнал я Дэна, на котором повисла вульгарная Кристина. — Не думал, что ты заплывешь так далеко.
Он был пьян и едва держался на ногах.
— О, Рейкин пожаловал, — он скривился в лице. — Мой старый, вялый друг…
— Это ты про свой член? — спросил я и, пройдя мимо, одарил Кристину сочувствующим взглядом. — Ты только не переживай. Секс — это мелочь.
Дама вяло усмехнулась.
— А ты видимо бережешь свой для той единственной? — она наигранно похлопала себя по губам. — Ой, а ведь ты опоздал. Она выбрала самый большой из деревни.
Впервые, мне стало стыдно за кого-то еще. Я рассмеялся.
— Слышишь, Дэн? Твоя подружка испробовала всех на деревне, и ты далеко не на первом месте в ее высокой таблице.
Он одарил свою спутницу хмурым взглядом.
— Коньяк, колу и стакан, — я положил купюру на стол, и продавщица удалилась собирать товар.
— Отмечаешь? — невнятно спросил Дэн, качаясь из стороны в сторону. — Ах да, Вася приехала в деревню и Рэй растаял. Он всегда так делал. Стоит ей поманить пальцем, как наш благородный песик бежит к ней навстречу. К черту самоуважение, ведь есть баба. И плевать, что она засадила твоего друга, раздвинув перед ним ноги. Признайся Рэй, ведь ты всегда был лишним в этом дуэте…
Взяв пакет с покупкой, я подошел к нему максимально близко.
— А знаешь, ты прав, — я прижался лбом к его лбу. — Я — пес. Овчарка, которая перегрызет твое горло, — одним ударом я повалил его на пол. Слабачок тут же потерял сознание.
— Что ты наделал? — заверещала Кристина, падая на колени. — Ему плохо. Ему нужна помощь.
Я затормозил возле выхода.
— А ведь и правда, ему нужна помощь. Потри его ширинку и загадай желание. Уверяю, он очнется. Только это нужно захотеть всем сердцем. И попросить в настоящем времени, иначе ничего не получиться.
— Ты невыносим, Рэй! — прорычала она.
Я равнодушно дернул плечом.
— Я знаю.
В машине было куда спокойнее. За секунды осушив стакан с импровизированным коктейлем, я откинул голову на сидушку.
Твою мать, Белый, знал бы ты, что с нами стало…
Да-да, я скучал по нему. Он мой брат, черт возьми! Только сам дьявол знает, что случилось с ним. Я сука помнил, как он страдал. Как поедал себя изнутри. Я знал, что он сожалел. Я видел это.
Ни в чем неповинная панель получила вмятину.
Воспоминания того дня поглотили меня.
— Кто это сделал? — кричу я, тряся Васю за грудки. — Кто?!
— Это я, — отзывается Ваня, и тем самым убивает меня.
— Что? Что ты сказал?
— Я это сделал, брат, — с его лица не сползает безумная улыбка. — Теперь, она никому не нужна.
Мои руки отрываются от плачущей девчушки и хватаются за
— Нет. Нет. Не шути так…
— Я сделал это. Я отомстил за нас всех.
Моя рука падает на его шею. Сжимается. Наши лбы соприкасаются.
— Что ж ты наделал, Ванька? — я шатаюсь, будто в стельку пьян. — Я же теперь, тебя убивать буду.
Все в красном тумане. Удары. Брызги. Кровь. Плач и смех.
— Стой, ты ведь убьешь его!
— Пошла вон! — кричу я и не узнаю собственный голос.
— Рома, пожалуйста! — ее тонкие пальцы оттягивают меня за шею, и мне приходиться отбросить ее.
— Убирайся! — приказываю я, и Вася убегает прочь.
Я бью до тех пор, пока его лицо не превращается в однородное месиво…
Торможу себя. Сползаю и падаю на траву. Вырываю ее с землей и кричу…
— Что я наделал, брат? — едва внятно спрашивает Белый, захлебываясь в собственной крови. — Что я натворил?
— Заткнись, — шепчу я, чувствуя, как давление разрывает мой мозг.
Его дикий смех заменяться стоном.
— Так нельзя. Я облажался. Сильно. Сука…
Открыв глаза, я понимаю, что тот достал нож и приставил к своему горлу.
— Прости меня, брат…
Проскрипев зубами, я приподнимаюсь и выхватываю долбанный нож. Ваня силен, поэтому наша схватка продолжается несколько минут.
— Дай мне сделать это! — молит он.
— Да пошел ты, урод!
Я слышу, как вдалеке разноситься сирена.
— Мусора…
— Я не сяду снова, — уверенно говорит Белый.
Схватка не прошла без последствий. Моя рука, она разрезана.
— Вали, — командую я. — Еще есть время. Сваливай!
Белый замечает мою рану.
— Глубокая?
— Пустяки, — отвечаю я и падаю на землю. — Не тупи, уходи…
Противная сирена становиться все громче. Шакалы рядом.
— Я не хотел, — хрипит Ваня и обматывает рану своей футболкой. — Я не хотел ее обидеть…