Нарисуй меня хорошим. Книга 2
Шрифт:
— Не заставляй меня удерживать тебя силой, — спокойно сказал он.
Задохнувшись от недоумения, я вытянула шею вперед.
— А что ты делаешь сейчас?!
— Я говорил про стул. Пусть все пройдет на добровольной волне, — бросил он и отошел к окну. Расставив руки по подоконнику, он прижался лбом к стеклу. Внезапное его спокойствие, вызывало еще больший ужас.
— Мне так много нужно тебе сказать, — его горячее дыхание касалось стекла и образовывало небольшие островки. — Так много, чего ты не знаешь…
Мне хотелось
— Это не я, понимаешь? — продолжал Ваня. — Не я, — он говорил искренне, будто его слова не были сравнимы с безумием.
На секунду, кухню озарил свет от проезжающих машин. И тогда я увидела устрашающую татуировку на его шеи, в виде оскалившегося волка. Эта морда смеялась надо мной.
Я с трудом сглотнула ком, застрявший в горле.
— О чем ты? — я пыталась заговорить его.
— О монстре внутри меня, — я пропустила мимо ушей этот бред.
Его глаза рассеянно бегали, словно он пытался уследить за каждой проезжающей машиной. Что-то едва уловимое промелькнуло в его чертах, усталость пробивалась сквозь агрессию и ненависть, за которыми он так отчаянно старался спрятаться, словно за маской. Перед его глазами как будто разыгралась какая-то сцена или воспоминание.
— Я ненавижу себя, за то, что сделал…
Следующая вспышка света из окна помогла мне оглядеться, и я увидела сверкнувший, железный чайник.
Вот он — мой шанс.
Игнорируя исповедь Дьявола, я метнулась к столу, схватила чайник и с размаху ударила им ему по затылку.
Ваня застыл, так же, как и мое сердце. Но через секунду свалился на пол. Он отключился.
Бросив железное орудие на пол, я побежала к двери и начала лихорадочно дергать замочные ручки. Все бес толку. Порывшись по шкафам, я искала долбанный ключ, но не нашла. Мне пришлось обыскать полуживого Ваню, но ублюдок все продумал. Открыв окно девятого этажа, я осознала, что никто меня не услышит, но все же попыталась. Тщетно. Проходившая компания людей, даже не подняла свои головы.
У меня совсем нет времени.
Тогда я начала тарабанить в дверь и кричать о помощи. Но никто не пришел спасать меня. Все как будто сговорились.
— Помогите! — на последнем издыхании простонала я и пнула дверь ногой. — Ну, хоть кто-нибудь…
В неверии я покачала головой и отступила.
Этого не может быть. Я сделала только хуже.
Выдохшаяся, я скатилась по стенке на пол и закрыла лицо руками.
Нет. Нет. Нет.
Но даже через полное отчаяние, ко мне пришло озарение.
Телефон! Он должен быть где-то здесь.
Я метнулась в комнату, на ощупь ища маленький телефон, как большой шанс на спасение. Я перевернула все что, могла, но в полном мраке, найти его было практически невозможно.
— Ну, где же ты? — шепотом взмолилась я. — Пожалуйста, найдись.
Мое метание по полу
Он стоял в дверном проеме, приняв угрожающую позу.
— Его ищешь? — спокойно спросил Ваня, держа в руке мой мобильник.
***
Скрипы плачущей качели, заглушал девичий смех,
Мальчик дергает веревку, а она взлетает вверх.
Девочка глотает воздух, и пока она не знает,
Пройдут годы и качели, только ветер раскачает.
Глаза той горят от счастья, играет солнце с волосами,
Ее руки в красной краске, платье грязное местами.
И визжит она, хохочет, только мальчик тот встревожен,
Пройдут годы, он попросит: «Нарисуй меня хорошим».
Глава№ 23. Вася
«И из своих окон ты не увидишь Голливуд, и за это прости
И души на износ, но мы терпим здесь всё, ради этой любви
Ты арестован, ты арестована, пристегнись и молчи
Ведь это снова, ведь это снова, изумрудный мой мир».
Я никогда не верила в сказки. Не выносила прекрасных принцев, которые спасают не менее чудесных дам, но не таких, как я. Ненавидела фокусы с волшебством, которое происходило с ними в самые трагичные моменты их жизни, потому что со мной, такого чуда не случилось. Я не верила в счастливый конец, ведь для кого-то он все равно настанет и едва ли фотокарточку на надгробии, можно сравнить с радостным финалом. Мне нравились те герои, которые оставались в тени. Слабые и одинокие. Это больше походило на реальность, ведь никому не было до них дела. Впрочем, фортуна меня услышала и помахала ручкой. Моя жизнь совсем не похожа на сказку, но зла в ней больше, чем в самой изощренной небылице.
— Не его ищешь?
Я в упор посмотрела на Ваню, будто напоследок, и закатила глаза.
Я сдалась.
Пол промялся под его шагами, но я не почувствовала приближения — он сел напротив.
— Не слабо, — усмехнулся он, потерев рукой затылок. — Не думал, что Василиса на такое способна.
Я была рада, что причинила ему боль.
— Той Василисы больше нет, — без всякой эмоции проговорила я. — Ты убил ее.
И теперь на твоей совести два мертвеца…
— Значит, мы квиты, — невесело посмеялся он.
Детское выражение ущипнуло сердце.
Тяжело выдохнув, я начала натирать виски, стараясь унять пульсирующую боль.
— Очень жаль, что ты до сих пор одержим мыслью, что это я изменила твою жизнь.
Он ответил не сразу.
— Но ты не можешь отрицать, что изменила меня.
После этих слов, я открыла глаза и наши взгляды встретились.
— Сомнительное оправдание, Ваня. Ты еще ты имеешь наглость спихивать свою вину на меня?
— Я не оправдываю себя. И уж точно, больше никогда и ни в чем тебя не обвиню.