Нарисуй меня хорошим. Книга 2
Шрифт:
Он стоял на входе, перегородив главный путь к отступлению, и я поняла, что в ловушке. Его глаза сверкали, как у кровожадного хищника, а тяжелое дыхание, говорило о том, что он напряжен не меньше моего. Он сделал шаг, и почувствовала слабость в коленях. Слезы покапали из глаз.
Этого не может быть… это дурной сон…
— Привет, — отозвался знакомый, с хрипотцой голос и меня пронзило невероятным холодом.
Ваня.
Глава№ 21. Ваня
Я ждал следующего заседания суда, как будто от этого
Что-то щелкнуло во мне после последнего разговора с Викой, и я решил, что нужно бороться. Пусть бесчестно и не по правилам, эгоистично и аморально, но так, я хотя бы знал, что пытался и не потерял крохотный шанс, чтобы получить желаемое прощение. Я чувствовал эту острую необходимость и был готов переступить через свою умирающую совесть.
Дни тянулись и, казалось, что стрелки моих тюремных часов уперлись пятками и пытаюсь пошагать в обратную сторону. В эти моменты, я нашел своё спасение в мобильнике, который мне оставил Олег. Я копался в новостных статьях, читал книги, слушал музыку — все, лишь бы хоть как-то отвлечься от проедающих мозг мыслей. Этого хватило ненадолго.
В какой-то момент, новости стали скучными, книги неинтересными, а каждое слово из песни ассоциировалось с собственной жизнью, что стало невыносимой каторгой. Я перестал отвлекаться и лишь больше окунался в мрачную пучину.
У меня был доступ ко всему, к интернету, к соцсетям, но больше всего я хотел связаться с друзьями, которые навряд ли желали того же. Я боялся звонить Рэю, который мог быть с Васей. Боялся, что услышу их радостные голоса, смех и не сдержусь. А может, я не хотел звонить, потому что злился на него. Отчасти так оно и было. И даже с благосклонной Викой желание говорить совершенно отсутствовало, так как я понимал, что она не поскупиться на яд в сторону Васи, закидает меня новыми подробностями, и тогда я взбешусь ещё больше. Оставался только один человек, который мог поговорить со мной и не отвергнуть. По крайней мере, не сразу.
Я позвонил Алле и был удивлён, когда она взяла трубку, а потом продолжила со мной сжатый, но все же разговор. Я узнал, что скончалась её мать, и что именно это стало причиной для приезда Васи, которая, как оказалось, не желала никого видеть и знать. Алла опровергла слова Вики, но, к сожалению, в одном я точно убедился — Рэй действительно таскался с Васей. И черт, меня сильно это коробило, хотя оправдывающих мою агрессию причин я так и не нашёл. Все логично. Он бегал за ней тогда, а значит, теперь ничто не мешает ему делать это и сейчас.
Болтушка Алла рассказывала мне о Васе, и мне даже не пришлось силком вытаскивать из неё информацию. Я знал, где она, с кем она, что есть, когда легла спать и почему недавно плакала. Но больше всего меня заинтересовала совсем другая информация. Группа, в которой зарегистрировалась Вася, была подсмотрена Аллой, со всей информацией и никнэймами, и я не мог проигнорировать этот шанс.
Я узнал все
Перед главным заседанием адвокат значительно меня приободрил. Судья был подговорен, сторона обвинения практически отсутствовала, а я хорошо запомнил слова, которым научил меня Олег.
ВСЕ БЫЛО ОБОЮДНО.
От этих слов тошнило, но самое тяжелое было выговорить их, когда в зале сидела мать Васи. Я так и не поднял глаз, но произнёс их. В тот момент, довольный Зверь внутри меня одобрительно похлопал в ладони, а ещё раз убедился в том, как сильно себя ненавижу. Что ж, это было весьма на руку, ведь меня оправдали. Точнее, дали условный срок и присвоили обязательство помогать ребёнку.
После оглашения данного решения в суде воцарилась гробовая тишина. Не было ни радости, ни горя. Просто опустошение, разочарование в законе и потеря веры в справедливость. И только юродивый адвокат поблагодарил вселенную за новую ступень в своей карьере, и вступил на неё, даже не отряхнув свои туфли от чужих слез и страданий.
Через несколько дней я уже сидел в машине Олега, щурясь от солнца, крепко прижав к себе пакет с вещами. Он вёз меня в свою старую квартиру, потому что возвращаться в деревню я отказался. Временно, конечно. Я зарекся, что не вернусь домой, пока не попробую. Отец не знал о моем освобождении, и поэтому, не ждал. Впрочем, он никогда меня не ждал.
МНЕ НУЖНА БЫЛА ВСТРЕЧА С ВАСЕЙ.
Адвокату не нравилась моя идея, он говорил, что я способен на срыв, но едва ли его слова что-то для меня значили. Даже не знаю, почему этот ублюдок проявил столько заботы ко мне, ведь его работа была окончена. Наверное, зло всегда тянется к злу магнитом.
У подъезда в новые апартаменты мы прощаемся — Олег говорит «до встречи», я вырываю ключи с его рук и посылаю к черту. Он смеется. Я ему нравлюсь. Он дает мне несколько месяцев, хотя я уверен, что так надолго не задержусь. Кидает несколько купюр, как псу, который выиграл конкурс и теперь заслужил лакомство. Выбора нет — я беру их.
На новом месте не лучше, чем в камере, но ближе к Васе. Однако я не спешу бежать к ней, а лишь аккуратно наблюдаю, когда она в сети и как могу, проявляю инициативу.
МНЕ НУЖНА БЫЛА ЭТА ВСТРЕЧА.
Я слишком часто перечитывал наши переписки и, казалось, что знал их наизусть. Мне не нужно образование психолога, чтобы чувствовать, когда она в настроении, когда грустит, а когда чего-то боится. Даже через экран и железную скованность, мне удавалось уловить эти волны, но чаще всего это была печаль и тихая грусть.