Нарисуй меня хорошим. Книга 2
Шрифт:
Заклеенное скотчем окно, стало для меня любимым каналом — он мог показать мне ее. Я целыми днями наблюдал за проходящими людьми в надежде, что среди этой серой массы смогу увидеть Васю. Ведь вероятность была. Но все мои размышления свелись к тому, что мне нужно увидеть ее, но только наедине. Чтобы она смогла выслушать меня, и никто бы не смог этому помещать. Я вынашивал нездоровый план и медленно шел к цели.
Она не заходила в группу несколько дней. Где она была? Я всем своим нутром чувствовал, что случилось неладное. Алла не брала трубку, отчего
Что-то произошло с ней. Такое, что наполнило ее хорошими эмоциями, и я мог только догадываться о причине этой жизнерадостности. Самые скверные догадки выводили меня из себя, и квартира адвоката превращалась в куда более непотребный вид. Как я боялся, что одну из этих причин зовут Рома Рейкин…
Сегодня, я написал Васе первой, и она ответила, смешно шутила, была в самых приподнятых чувствах и тогда, я решил, что это именно тот настрой для встречи, который мне нужен. Я не мог ждать больше, потому что боялся, что упущу последнюю возможность и потеряю ее навсегда. Но, она снова мне отказала. Тогда, на деревянном шкафу не осталось живого места. Я был в гневе. Крушил все, что попадалось под руку, а потом выкидывал весь хлам из окна.
Уставший Зверь проспал весь день, пока не случилось чудо — Вася потребовала встречи. Я несколько раз протер глаза, чтобы убедиться, что все это не сон. И это был не он. Она была настойчива и снова чем-то расстроена.
Это был мой шанс. И я воспользовался им.
Это была лотерея, в которой Вася проиграла, поддавшись азарту, и не успев изучить стратегию.
Она попалась.
Глава№ 22. Вася
Ты можешь надрывать голосовые связки, можешь биться головой об асфальт, рыдать и извиваться, словно тебя закинули в раскаленное масло, рвать на себе волосы, но никто и никогда не поймёт, что действительно твориться у тебя на душе, когда ты смотришь в глаза тому, кто тебя сломал, тому, кто уничтожил.
Ваня и я в одной комнате. Он совсем близко. И этого факта хватило, чтобы полностью разочароваться в справедливости жизни.
Нет никакого равновесия. Есть неверный путь, выбрав которой, ты будешь страдать, пока не пройдешь его до конца. Только вопрос — пройдешь ли?
Я чувствовала и слышала, как рвутся мои нервы, словно струны в руках грубого музыканта. Он сыграл со мной злую песню, и эта мелодия была зловещей.
— Только не бойся, хорошо? — попросил он, как будто считал это возможным. — Спокойно, Вася.
Проглотив ком леденящего ужаса, я поймала себя на мысли, что стёрла его образ из своей памяти, иначе передо мной стоял совершенно другой человек. Его глаза почернели, словно никогда не были яркими, а нависающие над нами хмурые брови, придавали ещё большей суровости, когда-то светлому лицу. Волосы потемнели, скулы впали, черты заострились, а прошлая ухмылка, превратилась в искривлённую полоску. Это был другой Ваня. Подломленный и
Он сделал несколько шагов, при этом примирительно держа руки, отчего я простонала и забилась в ближайший угол.
— Хватит, тебе ничего не угрожает, — уверил он, но я знала, что это гнусная ложь. Знала, иначе бы не оказалось здесь. Это очередная ловушка, из которой я не выберусь ни поранившись.
Ваня дернулся ко мне, и я поплыла.
— Не подходи ко мне, — прорычала я, когда между нами осталось пару метров.
— Успокойся, — прошептал он и, узнав это выражение, я крепко зажмурилась. Именно это он просил меня сделать в ту самую ночь.
Комната закружилась, до тошноты. Сердце колотилось. А жаль. Я бы предпочла смерть, чем нахождение здесь.
— Не смей ко мне прикасаться, ясно? — я выдавливала каждое слово, будто мое горло было напичкано гвоздями.
— Я клянусь, что не трону тебя…
Он смотрел на меня в упор. Его глаза буквально прожигали кожу. Я чувствовала это, но всячески избегала встречи взглядом.
Что я могу увидеть в них, кроме ненависти и бездушия?
У меня в голове не укладывалось, как у него снова получилось обвести меня вокруг пальца. Да так виртуозно каждый раз, что это приводило в ужас.
Черт, да я никогда не переставала быть марионеткой в руках психопата.
Ваня медленно отступил, зайдя в тень комнаты, но легче дышать от этого не стало. Скорее, он походил на хищника, который затаился в темноте лишь для того, чтобы в подходящее время накинуться.
— Вася, ты должна мне поверить, — от этой фразы у меня скрутило внутренности. — Пожалуйста.
Лихорадочно глотая воздух, я глазами фотографировала обстановку. В этой квартире не было ничего, чтобы говорило о жильцах. Казалось, что в этой пыльной, пустой, мрачной комнате давным-давно никто не жил. Кроме монстра, которому определенно подходило это логово.
— Прости за то, что обманул тебя, — голос из темноты слабым эхом разносился по комнате. — Мне пришлось солгать.
Я знала, где находиться выход, поэтому решила не упускать свой крохотный шанс и рванула к двери. Через секунду оказавшись на месте, я врезалась в неподвижную, железную стену. Выбив плечо о закрытую дверь, я несколько раз дернула ручку и, поддавшись истерике, скатилась на пол.
Ну, конечно, ведь дверь уже была заперта.
Из комнаты послышались тяжелые шаги, и я закрыла лицо руками.
— Вася, пожалуйста…
Я начала брыкаться ногами в разные стороны, в страхе, что животное приблизиться слишком близко.
— Не подходи ко мне! Не смей! — предупредила я раздирающим горло голосом.
Ваня не шелохнулся, но продолжал смотреть на меня сверху вниз, как в тот страшный день. В тот день, я точно также валялась у него в ногах и молила не трогать меня. Вот только сейчас, я не молю. Я предупреждаю, потому что ни за что не позволю ему прикоснуться ко мне. Мне легче вступить с ним в схватку, в которой выживет только один, а других вариантов, и быть не может.