Нарисуй меня хорошим. Книга 2
Шрифт:
Потом наступила тишина. Гробовая. А следом и темнота…
***
Я смутно помню, как Рэй вытаскивал меня из разбитой машины. Вечерело, и я не могла понять, сколько времени мы провели без сознания. Живы ли мы вообще или это мой личный Ад?
Казалось, что я снова выбралась из-под того жуткого моста. Эта слабость была мне очень знакома. На губах запеклась кровь, а во рту чувствовался тошнотворный привкус железа. Земля уходила из-под ног. Все тело ныло.
Крепко держа меня за руку, Рэй волок меня по бесконечной,
Хромая, я перебирала ногами и не решалась оглянуться.
— Куда мы идем? — спросила я, но не получила ответа.
До меня медленно доходило, что я на морозе, в одной лишь футболке, так же, как и Рэй. По всей видимости, наши вещи остались в машине.
— Мне жарко, — скулила я, находясь в шоков состоянии. — Я хочу пить.
— Нам нельзя останавливаться, — отрезал Рэй и сжал мое запястье крепче.
Все походило на дурной сон. Глаза накрыла мутная пелена. Ноги подкашивались. И в какой-то момент, я обессиленная повалилась на асфальт.
— Не могу, — взревела я, закрыв лицо окровавленными ладонями. — Я больше не могу идти.
Рэй схватил меня под плечи, прижал к себе, и буквально потащил за собой. Ему было тяжело, но я не могла двигаться. Кажется, даже дышать.
— Что случилось? — спросила я, не слыша собственного голоса. — Где Ваня?
Рэй поменялся в лице, но продолжал упорно двигаться вперед. Я висела на нем, не понимая его усталости и отчаяния. Он молчал. Я заметила, как начинали блестеть его глаза, наверное, от слез, но он все равно продолжал идти.
Стало ясно — случилось непоправимое.
— Где Ваня? — я начала плакать и вырываться из его объятий, и в итоге, окончательно изнемогла.
У меня начался истерический приступ
— Что с Ваней, Рэй?! — кричала я, требуя ответ. — Что с ним?!
Рэй упустил меня и, закрыв глаза рукой, свалился на колени. Я припала к нему и, взяв голову в руки, повернула его лицом к себе.
— Что с ним? — почти шепотом проговорила я, боясь услышать его ответ.
Рэй наградил меня взглядом, которым было все сказано.
Глаза обожгло. Сердце разбилось.
Мне хотелось бежать прочь, нестись сломя голову и забыть все, как страшный сон, но я решалась развеять самую страшную из догадок.
Поднявшись с асфальта, я трясущейся походкой пошагала обратно к машине.
— Не надо, Вася, — слабо попросил Рэй, но я продолжала идти.
Я молилась, прекрасно понимая, что моя мольба останется без ответа.
Боже, пусть все это, будет мое злое воображение…
Шаг. Еще один. Смещавшимися с кровью слезами, я проложила едва уловимую дорогу к страшному…
Мое шатающееся тело приближалось к изувеченному автомобилю,
Глава№ 30. Рэй
Потеря близкого друга…
Едва ли не самое страшное, что может случиться в жизни одинокого человека.
Это почти, как смерть. Смерть смысла и веры в лучшее…
Тик-так. Тик-так. Тик-так.
— Попробуй успокоиться, расслабиться и улыбнуться, — твердили мне старые настенные часы, покрытые тонкой пленкой пыли. — Попробуй.
— Не работает, — мысленно отвечал я.
— А ты попробуй.
В такт идущей стрелке часов, мое нижнее веко начинало нервно сокращаться.
Тик-так. Тик-так.
— Я не хочу больше улыбаться…Я хочу кричать, крушить и ломать все вокруг себя…
Утро следующего дня походило на полное сумасшествие. Я и Вася молчаливо шатались по квартире из угла в угол, словно два больных в психиатрической палате, по горло напичканные сильнодействующими препаратами.
И если я ещё немного мог мыслить рационально, то Василиса находилась совершенно в другом пространстве. Она просто выпала из этой жизни.
— Тебе звонили из больницы? — тихо спросила она, рисуя на окне кончиком пальца каракули. На её предплечье проявился лилово-чёрный синяк, а на щеке красовалась царапина от удара об сиденье.
Резким движением, я снял бинтовую повязку, которой идиотки-медсестры перевязали мне голову, и кинул её на пол.
— Нет, — откашлялся я. — Не звонили.
Она тяжело вздохнула.
— Как жаль…
Вася продолжала водить рукой по стеклу, провоцируя неприятный скрип. Внутренности выкручивало наизнанку.
— Может, стоит позвонить самим? — хрипло произнесла она.
Я нахмурился и почувствовал неприятную боль в висках. Казалось, мне по мозгам елозят наждачной бумагой.
— Мне ясно дали понять, что не надо трезвонить каждые десять минут, Вася, — раздраженно ответил я. — Как что-то станет известно, мне обязательно сообщат.
Она оторвалась от своего душевнобольного занятия и села на край кровати. Её взгляд был устремлён в пустоту, на лице читалась неподдельная усталость — я потерял её тоже. Надеюсь, что это временно.
Я лёг на подушку, приложил ладонь ко лбу и закрыл глаза.
Покатались, твою мать…
Мало что могло сбить меня с толку, но эта авария, она буквально поставила мне грубую подножку, и я потерял равновесие. Это было масштабной потерей и не только моральной.
Тишина оглушала, как и правда, принять которую я просто не мог. Не мог. Челюсть сводило только от одной мысли, что случившееся, это не злая шутка. Все было наяву.
Черт. Как же так?
Звук стрелки идущих часов действовал мне на нервы. Изводил. Коробил.