Нарко
Шрифт:
Иногда Виктор посылал Марка на проповеди в районные школы. Формально это называлось программой духовного воспитания молодежи, хотя больше напоминало жалкие попытки приумножить паству, что было необходимо, ведь она с каждым годом убывала естественным путем. Ян активно помогал со службой и даже сам читал некоторые молитвы.
Весь день светило солнце, но стоило только Яну выйти на улицу, как пошел дождь. Теплый вечер понемногу превращался в прохладную ночь. Он вышел из магазина с полным пакетом продуктов, закурил и по дороге домой случайно встретил Ларису.
– Здравствуйте, батюшка, – слегка поклонилась Лариса, – я как раз к вам направлялась.
– Здравствуйте, –
– Батюшка, вы можете мне помочь? – не унималась Лариса. – Сегодня в церкви, на вечерней службе, я забыла свою сумку. Голова-то старая, больная, все забывать стала. Вернулась, а церковь уже закрыта. А в сумке-то ключи от квартиры. Как теперь домой попасть на ночь глядя?
– Да как же я вам помогу? У меня нет ключей от церкви.
– Так ее, наверное, в вашу администрацию передали. Все забытые вещи туда передают. Но меня не пускают. Может, она еще открыта, батюшка Виктор Геннадьевич до поздней ночи там сидит, дела церковные решает, – умоляла Лариса.
Ян решил помочь, хоть и не надеялся застать церковь открытой, но отказывать своей хозяйке было неудобно. Они вышли на ответвленную дорогу, уходившую в сторону от шоссе. По обочинам росли деревья, с одной стороны за ними был крутой овраг. Фонари тускло освещали безлюдную улицу. Издали доносился лай стаи бродячих собак. По пути Лариса все упрашивала Яна поговорить с ее младшим сыном.
– Батюшка, я вас очень прошу, помолитесь за здоровье моего младшего. Он болен. Пристрастился к наркотикам. Я смотрю на него – и сердце кровью обливается. Мне страшно за сыночка, спать по ночам не могу.
– Я помолюсь, – коротко ответил Ян.
– Может, вы с ним поговорите? – просила Лариса. – ваши слова на него повлияют. Я в молодости, по глупости, тоже употребляла. Но мне удалось бросить, церковь помогла. Тут еще прежний батюшка был, сейчас-то его нет уже в этой церкви. Я давно сюда хожу, все помню. Я думала, что у него это возрастное, что пройдет, но не проходит. Тут помощь нужна. Батюшка, молю о помощи.
– Приходите к нам завтра. Я могу поговорить, но думаю, лучше, если это сделает Виктор Геннадьевич.
– Да я каждый день к вам хожу, вот только младший мой не пойдет. А у меня же он только и остался. Старший сын со мной не общается. Видеть меня не хочет. Но с ним, слава Всевышнему, все хорошо.
– Почему же так? – поинтересовался Ян. – Почему не общаетесь с сыном?
– Это долгая история, батюшка, не хочу об этом говорить.
– Перестаньте называть меня батюшкой.
Яна смущало это обращение. Лариса была гораздо старше, но звала его батюшкой, в то время как он, по современным церковным меркам, и полноценным священником еще не считался.
Блестящие купола Любянской церкви показались впереди. Когда они подошли к территории, калитка была заперта, но ворота небрежно приоткрыты. Лариса на территорию не пошла, осталась ждать снаружи. Ян поставил пакет с продуктами на скамейку рядом с забором и вошел. Витрина церковного магазина ярко светилась голубыми огнями. Церковь сияла – снизу ее заливал свет прожекторов. Ян дернул дверь администрации, и она легко поддалась. Внутри было темно и пусто. Он окликнул Марка, но никто не отозвался. Свет не горел, все кабинеты были заперты. Ян вошел в кладовку, на тумбе стояла зеленая кожаная сумка. Он схватил ее и собирался уходить, как вдруг заметил приоткрытую дверь в конце коридора. Ян решил, что, возможно, Марк еще тут. Он постучался и, недожавшись ответа, вошел, но вместо комнаты увидел лестницу, ведущую вниз. Хорошо освещенный и глубокий спуск. Ян ощущал слабость в коленках и что-то
Внутри, с широкого парапета, ему открылся вид на огромное помещение. У стены в ряд стояли высокие металлические стеллажи с какими-то белыми мешками и картонными коробками. Слева от двери были три длинных стола, размещенных друг за другом, там стояли мерные колбы, стаканы и лабораторное оборудование – титраторы, хроматографы и бог весть что еще. За ними находилась переговорная комната, огороженная стеклом. Из прохода между дальними стеллажами вышли Генрих и Марк. В руках у них были небольшие пакеты с веществом белого цвета. Они уставились на Яна, он на мгновение замер. Все тело продрогло и заледенело. Он развернулся и не заметил, как пробежал все ступеньки. В глазах мерцала лестница, узкий коридор, запертые двери. Ян споткнулся в темноте, упал, но быстро встал и выбежал наружу. За воротами его ждала Лариса. Он всучил ей сумку, взял ее под руку и поспешил назад к шоссе, оставив свой пакет с продуктами на скамейке. Лариса ничего не понимала и просила его притормозить, но Ян торопил ее, бормоча себе под нос что-то невнятное.
Глава 5
Давние времена Великого Союза
Когда Генрих вернулся в главный особняк общины, скандал разгорелся нешуточный. Цыганский Барон требовал увеличить его долю, обосновывая это тем, что продавать товар стало сложнее и его людей со всех сторон зажимает милиция вместе с Кабинетом Безопасности. В то же время Гога, возглавлявший афганов, с присущей ему вспыльчивостью объяснял цыгану, что завозить товар через границу опаснее и дороже, чем вынимать его людей из тюрьмы. Генрих занял место в углу зала и молча следил за разговором. Атмосфера накалялась. Члены общины наблюдали за происходящим, никто не решался вмешаться или занять чью-то позицию. Они просто ждали, что вся эта ситуация разрешится и их главари примут единственное правильное решение. Все понимали, что эти двое не могут обойтись друг без друга, афганы не наладят сбыт, а цыганам больше негде брать товар. Если падет один, то он обязательно утянет за собой второго. Бизнес был отлажен до мелочей. Афганы производят и поставляют товар, а цыгане его распространяют.
– Я не буду рисковать за копейки, в то время как ты купаешься в деньгах, – стоял на своем Барон.
– Не такие уж и копейки. Ты много зарабатываешь, а ведь все производство, вся логистика лежит на мне. А ты хоть в курсе, сколько денег уходит на взятки? Ты продаешь мой товар, и комиссия у тебя большая, – парировал Гога.
Генрих мысленно ухмыльнулся: он знал, что Гога в жизни не занимался логистикой. Всю перевозку осуществляли он и его братья. Казалось, что Гога только сидит и считает выручку.
– Так, а ты хоть понимаешь, как сложно продавать, когда на тебя с одной стороны давит власть, а с другой – зажимают конкуренты?!
Пустая дискуссия продолжалась еще полчаса, спорщики жаловались друг другу на жизнь, но каждый остался при своем мнении. Потом стали обсуждать запасы, за что отвечал Генрих.
– Я думаю, что следует поменять склад, разбить товар на более мелкие партии и найти другие способы хранения. Кабинет Безопасности дышит нам в спину. Со дня на день они могут вычислить нашу точку на Молзаводе, а там все наши запасы.