Нарко
Шрифт:
– Самый чистый кокаин в стране, мы его поставляем нашим специальным друзьям, – подмигнул Марк и показал указательным пальцем вверх.
– Кому? – не понял Ян.
– Не тупи, это для наших покровителей… и не интересуйся больше это темой.
Виктор незаметно зашел в «нехороший» подвал. Он передал Марку документы на ближайшую отгрузку в местный распределительный центр Подольска. Заказ был на десять килограмм геро, двадцать кило мефедрона, пять упаковок MDMA (по пятьдесят таблеток каждая), гашиша шесть кило и двадцать килограмм травы.
– Заедут сами, – сказал Виктор, – расплатятся наличными. Деньги пересчитаешь и поможешь загрузить товар.
– В этот раз наличными? – переспросил Марк.
– Да, наличными.
Виктор дал указания и ушел. Через полтора часа приехала машина. Марк прокрутил купюры на счетчике, а затем убрал их в забитый пачками денег сейф. Он открыл ноутбук и внес данные в систему учета. Ян помогал переносить товар из склада в машину. С виду все выглядело не так отвратительно, как он это себе представлял. Марк выдал водителю квитанции и документы, как будто они работали в простом розничном магазине. Ян не хотел думать о последствиях и представлял себе, что они продают не наркоту, а какой-то обычный товар, например, крахмал. Но все равно его мучило гадкое ощущение, что это неправильно.
Подмосковная резиденция Патриаса включала два гостевых дома, трехэтажный дворец, большой подземный гараж, грушевый сад, банный комплекс и пруд с лебедями. Самсон не очень-то хотел идти на встречу, но выбора у него не было. Внутри давило давно забытое чувство, будто тебя вот-вот накажут за то, в чем ты, по большому счету, не виноват. Патриас не любит плохих новостей, а старуха Евдокия слишком быстро набирает популярность, а вместе с ней растет ее влияние на верунов. Патриас сидел в конференц-зале, во главе длинного мраморного стола. На стене висели дорогие иконы. Виктор шел следом, он впервые видел резиденцию. Вычурные коричнево-золотые шторы закрывали огромные окна, широкая люстра, выполненная в венецианском стиле, освещала всю эту безвкусицу. Патриас холодно встретил Самсона, он уже знал новости.
– Садитесь, пожалуйста, располагайтесь, – Патриас указал ему им на стул.
– Михаил Кириллович, – начал Самсон, – сами понимаете, новости неприятные. Слухи об этой чудо-монахине подтвердились. Люди ее боготворят, говорят, что сам Всевышний ее послал якобы для их спасения. Они часами стоят в очереди, только чтобы увидеть ее. В народе говорят, что она исцеляет от всех недугов, но это все глупость, конечно. Было несколько случаев, но никаких подтверждений нет. Лично я считаю ее обычной шарлатанкой, а чудеса эти больше похожи на самовнушение. Вроде того, что у какой-то бабы был нервный тик, Евдокия прочитала молитву, похлопала ее по щекам – и все прошло. Еще мне доложили, что уже почти в каждом приходе среди верунов ведутся разговоры о чудесах Евдокии. А о Патриасии, наоборот, выражаться стали скверно. Говорят, что вы ненастоящий, что жируете за их счет, пока народ голодает.
– Все только урвать что-то хотят, – Патриас сидел с задумчивым видом, смотрел на золотую вазу с фруктами, стоящую на отполированной столешнице, – надо вычислить подстрекателей в каждом приходе, где о ней говорят. Откуда люди о ней узнают?
– Через социальные сети, – пояснил Самсон, – ее снимают на видео и выкладывают в интернет, но ведет эти каналы кто-то другой, не она лично. Профессионально все сделано. Работают как конвейер.
– Значит, у них целая система. Узнай, кто стоит за Евдокией. Кто всеми командует.
Самсон кивнул и продолжил:
– А еще, помимо излечения, она каким-то образом благословляет людей на успех в работе, делах и всем прочем.
– Вот это она не имеет право делать, – сказал Патриас.
– Она лечит людей от наркомании. У меня есть человек из ее окружения, он говорит, что она действительно во все искренне верит.
– Она спекулирует религией в собственных целях.
Патриас побелел от злобы.
– Мы можем объяснить людям, кто она на самом деле, – предложил Самсон, – поручим всем священникам рассказать об этой шарлатанке в приходах. Пусть о ней говорят на проповедях.
– Нет, – возразил Патриас, – попробуешь очернить ее – и только подогреешь их интерес. А все твои слова сработают против тебя, когда люди ближе с ней познакомятся.
– Так что прикажешь нам делать?
– Где она служит?
– В Поклонском монастыре.
– Следите за ней. Лучше внедрите в ее окружение кого-нибудь из наших. Пусть докладывает обо всем, что там происходит. Вычислите все ее связи, но пока никого не трогайте. Избавиться от нее всегда успеем. Сперва попробуем присоединить. Выясните точно, чего она хочет. Мы даже можем ее канонизировать, но только в крайнем случае. У каждого святого есть своя цена.
Виктору поручили заняться слежкой, от чего он, конечно, не был в восторге, но и отказать Патриасу не мог. Его просили внедриться и наблюдать за Евдокией. Виктор не питал иллюзий и понимал, что его позвали на встречу для чего-то подобного, но он не был разведчиком. Он думал о том, как это осуществить и кого привлечь к делу. Сам он заниматься этим не хотел и считал, что Евдокия – не такая уж серьезная проблема для церкви. В разное время появлялись подобные шарлатаны и получали дешевую популярность среди доверчивого народа. Толпе проще поверить в чудо, чем сидеть и в чем-то разбираться. Но Виктор никого не осуждал. Сама человеческая природа диктует нам искать легкие пути, считал он, к тому же, если бы все были скептиками, кто бы тогда ходил в церковь. Эта шумиха вызывала у него смех и отвращение. Такие, как Евдокия, быстро теряют популярность, подобно искрам бенгальского огня, которые гаснут, не долетая до земли.
Глава 9
Давние времена Великого Союза
Политика Народной Партии стала часто меняться. Страну раскачивало в разные стороны, и казалось, что в высоких кабинетах уже нет ничего постоянного. Министры и секретари все время спорили и не могли прийти к единому соглашению. Каждый был сам за себя, гнул свою линию. Появлялись новые звезды, смещавшие ослабевших лидеров на важных постах. Но одна вещь всегда оставалась стабильной. Власть лезла во все щели общественной жизни Великого Союза. Кабинет Безопасности служил на благо Партии, как незыблемая цитадель политической стабильности. Но даже в этом оплоте первой и последней надежды шла непрерывная борьба. Генералы подсиживали друг друга ради более теплого и денежного места.
Филипп пришел на службу после обеда. Кабинет Безопасности делился на два основных идеологических лагеря. Первые – фанатичные тоталитаристы-крикуны, готовые защищать любого авторитета, который им платит. Поддерживали глобальный контроль общества на всех уровнях. Умом они не отличались, в основном вся их структура строилась на автократии, связях и необоснованной вере в собственную несокрушимость. Вторые – латентно-утопические мечтатели. Умные, но разрозненные. Всегда ставили под сомнения решения правящей партии, но из-за большого количества «блестящих» идей и мнений не могли прийти к единому соглашению, поэтому всегда проигрывали сплоченным тоталитаристам. Голосовали за свободу во всех ее возможных проявлениях. Оба лагеря активно подмазывались вышестоящему начальству, но делали это по-разному. И был еще третий пласт – хитрожопых, которые хотели усидеть на двух стульях. Только задница для этого нужна очень крепкая, чтобы не порвалась под излишней нагрузкой. Такие особи появились недавно. Никому они не нравились, но приходилось терпеть это явление как данность. Филиппа, без его ведома, почетно опустили в эту категорию силового меньшинства.