Наркота
Шрифт:
Душманы развернули небольшое прибыльное дело и недавно обзавелись заграничными связями. Сергей работал в оперативном подразделении производителя очень востребованного, но очень опасного товара. Кроме того, они снабжали своих людей горючим, ремонтировали технику, иногда оказывали складские услуги смежникам - оптовикам. Его задача - вылавливать беглецов, выявлять нежелательные связи, сговоры, симулянтов.
Автомат и вещмешок лежали в трубе, отличительных знаков на часовом не было, самая обычная «гражданка»: джинсы, рубашка с карманами, кроссовки. Но видавшие виды БМП и «Уазик» тормознули прямо у ног Сергея, - значит, свои. Вот если
– Геккон, - прокричал водитель из выбитого окна.
Вся техника и оружие душманов, развернувших дело на задворках трех государств, была собрана из металла поочередно исходящих армий. «Уазик» трещал и стрелял очень громко, но пароль Сергей расслышал хорошо и небрежно махнул рукой.
– Варан. Проезжайте, все спокойно.
За головными машинами проследовали тяжелые грузовики М-35 и бронетранспортер «Страйкер».
В темном углу салона автомобиля сидел сам Махмуд. У него проблема серьезная. Но и Сергей с ребятами – стреляные воробьи. Давно уже купили старых мастеров-китайцев: МИ-8, поставленный на ремонт еще в прошлом году, сможет взлететь только по их приказу.
*
Ночью свободная смена караула и оперативная группа предстали перед начальством. Впрочем, было не до сна – уж слишком шумно велись допросы за рассыпающейся стеной древнего поселения, из которого много лет назад ушли люди. Потому что высох колодец и появились красные волки. Крови отбитых овец (иногда людей) им было достаточно, чтобы не бегать к притокам Аму-Дарьи. Бродячие ишаны и мешеди утверждали, что из неверных племен Запада сюда прибились и человекодемоны. Это было не худшее из зол. Чуть позже новоявленные «декхане» рассеяли всех темных по пустыне из крупнокалиберных пулеметов, расчищая себе поле деятельности. Пространство для выращивания сельхозкультур и сопутствующих производств, на которые были способны оставшиеся не у дел душманы всех мастей.
Пару раз прогремели выстрелы. Но по лицам людей, сидящих на чистых ковриках вокруг кальяна, понять было невозможно, каковы результаты и когда дознание закончится.
Большинство белых наемников сегодня тайно покинет лагерь. Бегство в таких делах считалось заурядным делом, - ребята из опергруппы узнавали о неизбежности предстоящего шухера первыми. Поскольку охрана была лишь проштрафившейся их частью, выходило, что в курсе дел были все, что именно сегодня ночью аллах даст шанс многим загнанным в кабалу адептам вновь оказаться на свободе.
Ремонтники получили деньги и гашиш, и теперь «вертушка» стоит в ангаре как новенькая, а тринадцать человек с севера оповещены о сборе, - оставалось дождаться, когда хозяева рассчитаются за последнюю неделю и отвалят на ночлег. Конечно, везде есть глаза и уши, - придется здорово рисковать.
*
– Аба, налей-ка всем чаю. Кто желает чего другого, тоже налей, - молвил сморщенный старичок с широким маслянистым лицом и добрыми глазами. Рядом с ним стоял новехонький черный кейс, под рукой древний АК-47. Люди, знающие толк в военном деле, не признавали последующие модели этой штурмовой винтовки, как и все западные образцы этого класса.
Аба разлил чай из простого фарфорого кувшина, поклонился и стал в дверях. Махмуд закрыл глаза, блаженно выдыхая дым через нос:
– Нам, ребята, есть о чем поговорить.
Рядовые бойцы подпольного предприятия оставили оружие еще на входе, у лысого чернобородого афганца. Он всегда молчал, -
Циновок, как обычно, не предложили. Пришлось стоя, с солдатскими алюминиевыми кружками в руках, дожидаться продолжения беседы.
Три человека поочередно втягивали дым и медленно выпускали его, выпрямляя спину и чуть приподнимая голову. Казалось, никто не смотрел на Махмуда, но было ясно, что все ждут его слова.
– Мне стало известно, - тяжело и задумчиво, все так же глядя в одну точку, начал хозяин. – Что на одной из авиабаз наших заклятых друзей, не то в Канте, не то в Манасе, ждут приказ разбомбить нашу базу.
– Он помолчал, как бы ожидая ответа, но все присутствующие, даже единоверцы, не смотрели в его сторону.
– Русские и американцы договорились на сей раз. Нужно уходить. Ты, Рогожин, и ты, Волобуев, со своими ребятами и тремя другими шурави из моей личной охраны завтра утром уведете рабочих в кишлак к Ибрагиму, где вас встретят и не дадут скучать до того времени, когда мы сможем вернуться к своим делам. Никто не должен уйти. Там же я выдам деньги.
– Махмуд ткнул черным корявым пальцем в кейс, потом в кружок на карте, лежавшей перед ним на полу.
– Но сначала я хочу, чтобы вы оба проследили и доложили о демонтаже и погрузке оборудования. Машины с оборудованием до указанного места будут сопровождать мои люди.
Сергей и Слава посмотрели на хозяина в упор. Кивать головой, соглашаясь с каждым его словом, они не могли. В их планы не входили работы по эвакуации и конвоирование рабочей силы.
*
Все наемники, охрана и оперативная группа, или как их здесь величали, «сиделки» и «ловцы», собрались в обеденном вагончике в четыре часа утра, когда предприниматели и их охрана затихли в небольшом лагере, образованном наскоро установленным шатром и расставленной вокруг военной техникой.
Опытные солдаты, прошедшие сквозь ушко горячих точек последнего времени и подвизавшиеся по известной причине в помощники к бандитам, предвидели сложности в работе на данном направлении и, конечно, были готовы ко всему. Все понимали, что спасать нарколаборатории и минизаводы по ремонту техники, производству ГСМ, а тем более, конвоировать рабов, не совсем то, что им положено исполнять. В конце концов, они подписывали вполне четкие контракты, где круг обязанностей каждого из них очерчивался с профессиональной скрупулезностью.
После пяти минут обсуждения сложившейся ситуации, Сергей подвел итог:
– Уходим немедленно. Коваль, Комар и Валера окапываются с пулеметами в ста метрах от их лагеря. Линия огня не более девяноста градусов к линии лагерь – рембараки. Пятнадцать минут пошли. Я, Дема и Шатоха выводим китайцев, остальные выкатывают «вертушку» на площадку, окружают и прикрывают ее, снимают сети. Тоже пятнадцать минут. Да, Сова не воюет, он у нас один и за пилота, и за штурмана. Сидишь в кабине тихо, потом разберешься с Няо, что к чему. Клим, ты и твои хлопцы начинаете процедуру исхода: сначала махмудовские сторожа, потом забрасываете, к едреням, лагерь гранатами. Через минуту – вы за спинами Коваля и ребят. С этого времени патронов не жалеть. Отходите к машине вместе, убедившись, что ни одна собака уже не дышит. Особое внимание, Клим, снять часовых тихо. Гранаты потом, шуму можно побольше.