Народ, да!
Шрифт:
Чем ближе были человеческие жилища, тем чаще на его пути попадались ловушки, капканы. Нюх старого оленя помогал ему обойти их. Но когда он завидел свое родное иглу и подумал о предстоящей встрече, позабыв обо всем, он бросился вперед… Он бежал, высоко подняв голову, не глядя, куда ступает его нога… и угодил в капкан.
Неподвижно лежал он на снегу и ждал, что будет.
Вдруг появились двое юношей. Когда они увидели оленя, попавшего в капкан, они радостно закричали. Это был победный клич. Они с ножом в руках приблизились к нему, но вдруг олень-карибу заговорил с ними
— Освободите меня из капкана и снимите с меня скальп, — попросил их олень.
Юноши не верили своим ушам и в нерешительности смотрели друг на друга.
— Прошу вас, послушайтесь меня — скальпируйте меня! — молил олень-карибу.
Юноши послушались его, и едва они начали снимать скальп с оленя, как увидели под его рогами человеческое лицо. Юноши выронили острые ножи, а из шкуры оленя вылез человек. Это был высокий, сильный старик.
— Отведите меня в ваше иглу, — сказал он юношам.
Юноши подчинились.
Втроем вошли они в дом. Жена сразу узнала старика — ведь она так долго ждала его. Старуха теща давно умерла, а двое юношей были его сыновья.
А потом… Потом охотник был счастлив, что снова стал человеком, а легенда о нем еще долго жила среди эскимосов да и поныне живет.
Нанук
Перевод Т. Каминской
Однажды в иглу у одной эскимосской женщины родились два мальчика-близнеца. Назвали их Нануками. Были они очень некрасивыми. Посмотрела на них женщина и заплакала, запричитала.
— Какие же они уроды! Ай-ай-ай! Нет, никогда не смогу я привыкнуть к ним, не смогу полюбить их! Ах, я бедная! Ах, я несчастная!
— Не отчаивайся, не горюй! — уговаривал ее муж. — Смотри, какие они зато сильные! Вырастут малыши и станут хорошими охотниками. Вот увидишь!
Но женщина продолжала плакать. И действительно, мальчики не были похожи на других детей — лица их были покрыты густыми волосами, а из-под волос только поблескивали маленькие глазки. Молодая женщина отказалась кормить детей и выбросила их за дверь прямо в снег.
Один очутился посреди Ледовитого океана и превратился в Нанука — белого медведя. Второй остался среди болот тундры и превратился в Нанука — черного медведя.
Хотя с тех пор прошло много лет, считается, что медведи и эскимосы — братья.
* * *
Однажды охотник Улуксак шел по следу зверя и вышел на лед. Не успел он сообразить, где находится, как услышал страшный грохот и увидел, что лед раскололся и его льдину несет от берега в открытое море. Носило его льдину по морю несколько дней и ночей. Улуксак съел последний кусок вяленого мяса и, чтобы хоть как-нибудь утолить голод, начал жевать свои мокасины. И вдруг из ледяной расщелины появилась голова огромного белого
— Пощади меня!
И, о чудо! Нанук — белый медведь проворчал ему что-то в ответ, вылез на льдину и растянулся у самых ног Улуксака, стараясь согреть его своим телом.
— Не бойся, Улуксак, я тебе лишь добра желаю. Я друг твой.
Нанук ловил рыбу, кормил Улуксака, и они прожили несколько счастливых дней. Вскоре ветер переменился и погнал льдину в сторону берега, туда, где находилось эскимосское селение. Настало время прощаться. Улуксак сказал Нануку:
— Дорогой брат, подари мне что-нибудь на память о нашей встрече. Ведь из эскимосов никто не поверит мне, что мы встретились с тобой…
— Да, Улуксак, ты, пожалуй, прав! Нужно подумать…
Наконец Нанук оторвал от своих лап длинный кусок кожи.
— На, возьми на память! Будешь этим шнурком подвязывать мокасины.
В этот же миг льдина коснулась прибрежного песка и Улуксак прыгнул на землю.
— Прощай, Нанук!
— Прощай, Улуксак!
Весь поселок выбежал встречать Улуксака. А вечером он стал рассказывать родным и друзьям о том, что с ним приключилось, но ему не верили. Тогда он отвязал шнурок — подарок Нанука — и показал его охотникам. Никто из эскимосов не видал до сих пор такого крепкого шнурка. Долго рассматривали они его, да так и не смогли понять, из чего и как он сделан.
С тех пор история о белом медведе Нануке и охотнике Улуксаке известна каждому, кто жил или побывал на Аляске.
Лиса и Ворон
Перевод Т. Каминской
Ворон, самая коварная из всех северных птиц, и Рыжий Лис, самый злой из всех зверей Арктики, давно возненавидели друг друга, хотя вида и не показывали. И вот однажды, когда мороз сковал лед на реках и озерах, подлетел Ворон к иглу, где спал Рыжий Лис.
— Здравствуй, Рыжий Лис.
— Здравствуй, Ворон.
— Солнце светит, снег сверкает. Не хочешь ли пройтись со мной вон к тем холмам?
— С удовольствием.
— А соревнование на льду? Не помериться ли нам силами?
— Пожалуй!
И они, весело болтая, взобрались на вершину холма, у подножия которого было маленькое озеро, затянутое утренним ледком.
— Съезжай первым, друг Ворон.
— Нет, нет, первый — ты…
— Ну что же, я не прочь.
Ворон мчался по снежному склону так быстро, что не смог остановиться. У самого берега он плюхнулся в снег.
— Ха-ха-ха! — смеялся Рыжий Лис, держась за бока.
А тем временем Ворон взмахнул крыльями, стряхивая снег, и взлетел на другой холм. Оттуда он закричал:
— А теперь давай ты, любезный Лис!
— Ой! — заворчал Рыжий Лис. — Лед такой ломкий…
— Лис, ты трус…
— Кто трус? Я?
Задетый за живое, Рыжий Лис вышел на снежный склон.
— Вперед! Быстрее! — Ветер свистел у него в ушах. Он тоже не смог затормозить, споткнулся, упал и покатился к озеру… Хоп! Лед треснул, и Рыжий Лис провалился под воду по самые усы.