Народ

Пратчетт Терри

В тот день он был страшно горд собой. Он вонзил топор алаки с такой силой, что следующему мальчишке понадобился бы целый день, чтобы вырвать лезвие из ствола. Этим следующим мальчишкой оказался он сам.

Не размышляя далее, и словно бы глядя на себя со стороны, Мау схватился за рукоять руками и упёрся в ствол обеими ногами. Топор сидел крепко.

– Я слышу, как ты там вертишься, - раздался голос сверху. – Ничего, скоро завертишься, как червяк на крючке. Уже вижу акульи плавники. Ох ничего себе, какое представление! Жаль, я бутерброды

с собой не прихватил.

Щёлк…

Топор освободился. Мау уже ничего не ощущал. Его мысли опять заполнил серый свет. Не думай. Просто делай то, что нужно делать, одно за другим, по порядку. Топор вырван из ствола. Теперь у тебя есть топор. Это факт. Другой факт состоит в том, что Кокс уже перезарядил пистолет.

Осторожно цепляясь за ветки, Мау подплыл к промежутку, в котором мог дышать, не рискуя быть замеченным. По крайней мере, он думал, что это так. Уже ныряя вертикально вниз, Мау заметил, как мимо пронеслась очередная пуля. Осталось пять, и Кокс явно начал терять терпение: он снова выстрелил (осталось четыре пули, факт). Кокс был прямо над Мау и напряжённо вглядывался в переплетение водорослей. Пуля ударила вниз, словно копьё, но на полпути потеряла скорость и направление. "Под водой бежать очень трудно, - сказал сам себе Мау.
– И чем быстрее бежишь, тем труднее. Факт. С пулями, наверное, то же самое происходит. Новый факт".

– Ну что, я попал? – спросил Кокс. – Надеюсь, что да, ради твоей же пользы. Акулы всё ближе. На самом деле, я сказал это лишь из вежливости. Буду рад посмотреть, как они тебя жрут. Подожду тут, пока они не налопаются, а потом отправлюсь на берег, перемолвиться парой слов с твоей маленькой леди.

Лёгкие Мау начало жечь. Он потряс ствол дерева, а потом погрузился на глубину. Он не слышал, что кричит Кокс, но воду пронзили ещё четыре пули, оставляя за собой следы из пузырьков. Почти мгновенно они замедлились и были унесены течением.

Шесть выстрелов. Заряженным остался только маленький пистолет. Нет, теперь Кокс снова начнёт перезарядку. И для этого ему понадобятся обе руки. Факт.

Теперь фактов было достаточно. Один за другим они встали на свои места, словно маленькие серые кирпичики.

Мау стремительно всплыл, держа в опущенной вниз руке топор. Свободной рукой он ухватился за торчащий из дерева обломок сучка, обеими ногами упёрся во второй такой же, и, используя энергию своего рывка, а также всю силу, что осталась в его теле, отчаянно взмахнул топором.

Топор вылетел из воды по широкой дуге, он двигался в пространстве, но не во времени, зависшие в воздухе капли отмечали путь лезвия. Топор закрыл солнце, на небе высыпали звёзды, по всему миру прокатились странные бури, в дальних краях случились необычно красные закаты (по крайней мере, именно так всё произошло в изложении Пилу)… и когда время снова припустилось вперёд с удвоенной скоростью, топор ударил Кокса в грудь и сшиб его со ствола. Мау видел, как, погружаясь, Кокс поднял над головой пистолет, а потом лицо бандита исказила широкая улыбка, в уголках рта появилась кровь, и первого помощника с головой уволокло в бурный водоворот.

Акулы

прибыли к обеду.

Мау выбрался на дерево и лежал там без сил, пока всё вокруг не успокоилось. Он думал, короткие белые мысли закорючками извивались на фоне красной боли от горящих, словно в огне, лёгких: "Какой хороший топор. Интересно, удастся ли мне снова найти его?"

Он с трудом встал на колени и моргнул, не до конца уверенный, кто он и где. А потом посмотрел вниз и заметил серую тень.

– Я тут похожу пока по твоим следам,– раздался голос у него в голове.

 Всё ещё неспособный ясно мыслить, Мау поднялся на ноги, прошёл до конца ствола и перешагнул на риф. Серая тень заполнила всё вокруг, по обе стороны от себя Мау заметил огромные серые крылья Локачи, медленно машущие вверх и вниз. Он ощущал себя, словно… металл. Твёрдый, острый и холодный.

Мау и Локача достигли первого из боевых каноэ Разбойников. Те немногие воины, кто ещё не выпрыгнул за борт, в ужасе пали на колени. Мау заглянул им в глаза.

– Они видят меня. Они поклоняются мне,– сказал Локача. – В такую веру трудно поверить, правда? Сейчас, в это время, в этот момент, под этими звёздами… тебе дарована власть. Ты можешь убить их прикосновением, словом, даже своей тенью. Ты заслужил. Какой именно смерти ты им желаешь?

– Отведи пленников на берег и отпусти, - велел Мау ближайшему воину. – Передай приказ остальным и уходи. Если останешься здесь, я сомкну над тобой свои крылья.

– И это всё? – изумился Локача.

Мысли в голове Мау постепенно собирались воедино. Он повернулся и зашагал по рифу к острову.

– Да, - сказал он. – Всё.

– Я бы действовал иначе,– раздался голос смерти.

– А я нет, Локача. Я не ты. У меня есть выбор.

Мау шагал дальше, в тишине и в серой тени.

– Сегодняшний день обернулся для тебя удачей,– сказал Локача.

Мау снова промолчал. У него за спиной флот Разбойников в панике развил бурную активность. "Столько новых ртов надо будет прокормить, - думал Мау. – Столько всего сделать. Всегда слишком много дел".

– Меня трудно удивить,– сказал Локача. – И, кстати, ты неправ. Я тоже могу сделать выбор. Пусть всего лишь один, и только сейчас…

Песок под ногами Мау почернел, его окружила тьма. Но впереди открылся путь, отмеченный сияющими звёздами.

Мау остановился и сказал:

– О, нет. Очередная ловушка.

– Это не ловушка! Это путь в Лучший Мир! – возразил Локача. – Лишь немногим дано было увидеть его!

Мау повернул назад.

– Я думаю, что если бы Имо желал создать лучший мир, он создал бы его здесь, - заявил Мау.

Он всё ещё мог видеть пляж вокруг, но нечётко, словно сквозь стену тёмной воды.