Народная поэма "Фелиста"
Шрифт:
Был в верхах, когда у власти
тесть его, мудак мордастый,
находился. А потом,
за редакторским столом
водку пил и прозябал,
тестя, мудака, ругал.
Мы за эту суку пили,
спорили, кальян курили,
в полночь - всё! Невмоготу,
но, как раз, в минуту ту
именинник Аджубей,
чуть раздвинув свод бровей,
говорит: - Ну, а сейчас
у меня сюрприз для вас.
Бьёт
тегеранский разъ@бай,
дверь входная отворилась
в ней девица появилась -
голая пришла к чучмеку.
Я смотрю, у человека
рядом х@й в штанах встаёт,
чувствую - и мой растёт.
У девицы чудо-грудь,
простынёй не обернуть,
ноги длинны, высока,
бёдра, как окорока,
над п@здой дремучий лес,
словно Маркс туда залез.
Тут меня изгнали с кресла -
это блядь на стол полезла,
завертела животом,
мощной жопой, а потом
к нам спиной, в разлет, присела,
плавно на бутылку села.
И в п@зде исчезла пылкой
от шампанского бутылка.
Приподнявшись, встала раком,
точно в дверь нацелив сраку,
сжалась. Из п@зды назад
мощно вылетел снаряд!
Все вокруг стоят и дрочат,
ждут, чего еще отмочит,
а она икру берёт,
между ног себе суёт,
лихо ноги раздвигает,
Аджубея подзывает.
Тот высовывает вмиг
свой редакторский язык,
из п@зды икру берёт,
отправляет себе в рот.
Зам редактора, однако,
усмотрел икринку в сраке,
сунул в анус ей язык.
За моей спиною крик: -
Всем из жопы доставать!
Стали сфинктер ей лизать.
У меня уже печёт,
из конца уже течёт.
Все мы так от пота взмокли,
что штаны насквозь промокли.
Аджубей, икрой рыгая,
всем раздеться предлагает,
через пять минут, засранцы,
мы стоим, как новобранцы.
Двум сосёт она, двум дрочит,
жопой вертит - раком хочет!
Среди нас ажиотаж -
ловит девица кураж,
мы уже не при делах,
в дупель, сука, за@бла,
этот - плачет, стонет - тот,
а она ему сосёт.
Именинник-мудозвон,
словно выжатый лимон.
– Мало мне!
– кричит девица,
не блядища, блядь, а львица!
Мы скорее расползаться,
блядь вот-вот начнёт кусаться,
всё у нас давно упало,
а она своё: - Мне мало!
Я
сунул ей распорку в сраку
и воткнул п@зде голодной
я сифон с водой холодной.
Бабе нравится, гляжу,
я туда - сюда вожу,
а она: - Вот х@й хорош,
на Кобзоновский похож!
Шуровал, потом не смог,
руки отнялись, я взмок,
бросил тот сифон с водой,
между ног лёг под п@здой,
в лёгких воздуху набрался,
головой в п@зду забрался,
и там из последних сил
её матку укусил.
Дальше в памяти провал,
я почти неделю спал,
а потом, знать рок такой,
потерял совсем покой,
по ночам мне стала сниться
эта блядская девица,
её жопа, её грудь,
вот бы раз ещё взглянуть!
Как узнать, кто, блядь, такая?
Я спросил у разъ@бая,
тот ответил мне на это: -
Фелинета... иль Фелета...
или, может, что похоже?
Я окаменел. О, боже,
это же она – Фелиста!
Высока, стройна, плечиста,
с цепким, но весёлым взглядом,
с мощным и красивым задом.
с пятым номером грудей,
с головой не без идей...
Я забросил все дела,
блядь так сильно завела,
слал во все концы запросы,
задавал кругом вопросы,
всё искал, искал, искал,
словно сумасшедшим стал,
и за все эти заботы
меня выгнали с работы.
По стране носился в мыле,
но нашел её в Тагиле.
Я, как тень, за ней ходил,
всё упрашивал, молил,
говорил ей, что клянусь,
если даст @бать - женюсь!
Та ответила: - Согласна,
но с условием (ей ясно -
я давно готов на всё).
– Вот условие моё:
слышала от бабки Насти,
в грозовую ночь в ненастье
в старом городе Тагиле
на кладбищенской могиле,
если голые @бутся -
в полночь мертвецы проснутся,
выйдут из сырых могил,
заорут на весь Тагил.
Я хочу проверить это,
если так - то дать скелету!
Я в ответ: - Всегда готов,
то брехня про мертвецов!
Прямо тем же днём, точь в точь,
молния пронзила ночь
без пятнадцати двенадцать.
Мы с ней начали @баться,
вдруг её раздался крик,
помню, я кончал в тот миг.
Сперма вытекла, остыла,
рядом старая могила,
под собою труп почуяв,
я вскочил с опавшим х@ем.