Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 3
Шрифт:
Приходит на исповедь середняя королевна. Покаялась. Дает ей архиерей крест целовать. В ту же минуту опять шепчет ему на ухо нечистый: «Совсем ли исповедалась?» — «Совсем!» — «Ну, возьми ее ... за груди». — «Ах, что ты! Король меня за это смерти предаст». — «Ничего, хватай смело за груди». Он взял... потрогал и отпустил от себя. Королевна пошла, думает, что так по закону и следует.
Наконец приходит меньшая королевская дочь. Отисповедовал ее архиерей и дает крест целовать. Вдруг является нечистый и опять шепчет: — «Что кончил исповедь?» — «Кончил!» — «Ну теперь сотвори с ней грех». — «Нет, ни за что не сделаю. Король меня непременно на казнь отдаст». — «Делай, что говорю, — все равно тебе пропадать. Если не сотворишь с нею греха, я всем объявлю, что ты беглый солдат, а не архиерей». Архиерей, — делать нечего, ...[послушался нечистого]. И эта королевна пошла и думает: «Видно так по закону велено!» С того
Прошло несколько месяцев. Отец заметил... и стал ее спрашивать: — «Что это с тобой? Отчего...?» — «Оттого, батюшка, что как ходила я к архиерею на исповедь...» Король приказал архиерея посадить в крепость и нарядил над ним суд. На том суду приговорили его повесить.
Сидит архиерей один с кручиною в темнице и смотрит в окно. А перед окном уже релю [712] ставят. — «Что вы строите?» — спрашивает он у рабочих. — «Что, ан, не знаешь? Ни для кого другого — для тебя трудимся. Это, брат, виселица!» Еще больше задумался бедный солдат: «Связался я на свою беду с чертом!» В ту же минуту явился к нему нечистый. — «Не кручинься, — говорит, — я тебя выручу...»
712
Виселицу (Ред.).
Вот повели архиерея на виселицу. Народу собралось великое множество. Надели на него петлю... Подняли его на виселицу, а черт невидимо подбросил ему под ноги свою голову. Все думают, что он мертвый, а он как ни в чем — живехонек! Народ разошелся и разъехался в разные стороны, а дьявол оборвал веревку, освободил солдата от смерти и пошел с ним в другой город. — «Что, хочешь быть опять архиереем?» — спрашивает нечистый. — «Нет, спасибо, и так страху набрался».
Черт делает солдата купцом, а сам уходит в тридесятое царство — мучить царевну. Солдат пробирается туда же, выдает себя за лекаря. Заказывает кривые клещи и садится во дворце перед царевниной спальней. Приходит дьявол, поздоровался с ним, спрашивает: «Что это за штука?» — «Это клещи, кривые пальцы выпрямлять, чтоб лучше на скрипке играть». — «Выправь мне». Солдат сжимает его руки в тиски, бьет, освобождает царевну и делает затем уговор с чертом, чтоб ему не подходить к царевниному дворцу за сто верст, а солдату не выходить из дворца дальше тридцати верст. Если выйдешь дальше, да попадется нечистому — тот его задушит!
Женился солдат на царевне, сделался сам царем, позабыл уговор и поехал в загородный сад. Тут попался он черту. Черт позволил ему напоследок только с женой проститься. «Ну жена! — говорит царь, — принимай стыд ради меня... Разденься и ложись на траву». А нечистый подошел.., увидел... Вдруг как закричит: «Ах ты проклятый! Опять клещи привез!» — и бросился от него бежать сколько сил было.
Так беглый солдат избавился от черта и остался царствовать в своем государстве.
№29. Солдат, скрипач и нечистый [713]
В некотором царстве, в некотором государстве, а именно в том, где мы живем, жил-был царь. У того царя поселился во дворцовой палате черт — не дает никому отдыху! Вот царь и пообещал отдать свою дочь за того замуж, кто переночует ночь в этой палате и жив останется. Много находилось охотников, только все наутро помирали — поминай, как звали! Уж и охотников больше не стало. Тут приходит к царю отставной солдат. «Здравствуй, служба! Что скажешь?» — «Хочу, ваше величество, с чертом померяться». — «Ну что ж, ночуй себе во дворце — мне все едино за кого не выдать дочь — только б молодец был».
713
Афанасьев. Рукопись, № 110. Публикуется впервые, с незначительными сокращениями.
AT 1159 (Черт хочет научиться играть на скрипке. См. примечания к тексту № 154). Мотив «Царь обещает руку дочери тому, кто переночует в палате, где поселился черт» напоминает тип, обозначенный в СУС номером — 308**. Заключительная часть напоминает сюжетный тип «Человек бреет черта» (AT —. СУС — 1134*).
Вот солдат взял скрипку, два штофа водки, топор, бритву да железную палицу и пошел в палату, где черт поселился. Сел за стол и попивает себе водочку да орехами закусывает. Вдруг выскочил нечистый. «Что ты русский солдат здесь делаешь?» — «Водку пью» — «Дай и мне!» — «Изволь».
Нечистый взял штоф, да весь сполна и осушил. И порядком его поразбрало.
Взял топор, расколол одну перекладину и забил в нее здоровенный клин. «Ну, — говорит нечистому, — лезь на стул да клади в щель лапы». — «А зачем?» — «Затем, что такова наука».
Нечистый просунул в щель свои лапы, взял скрипку и смычок, а солдат в ту же минуту и клин вытащил, и стул принял — так и приплюснуло дьявольские лапы, и сам-то черт так и повис на перекладине! Солдат тотчас за бритву, поднял нечистому хвост, обрил ему... Потом ухватил железную палицу и давай угощать по голой... Бьет да все приговаривает: «Живей смычком води! Чаще пальцами перебирай!» — «Отпусти, русский солдат, — кричит нечистый. — Не хочу на скрипке учиться!» — «Нет, брат, врешь. Кому и музыканту быть, коли не тебе, добру молодцу». А сам знай лупит по бритой... Только к утру его отпустил. Черт вырвался да бежать.
Видит царь, что солдат справил свое дело, и выдал за него дочь свою, царевну. Женился солдат, взял свою молодую жену и поехал домой. А черт давно его стережет: «Отплачу, — думает, — за обиду — задушу русского солдата». Как только поехал солдат с женою в путь-дорогу, он и пустился догонять его. Видит солдат: дело нехорошее! Снял царевну с повозки... и давай ее тело брить. Черт как увидел это, сейчас назад. Прибежал в пекло, словно в лихорадке трясется: «Что ж ты задавил русского солдата?» — «Да погоди-ка, задави его! Он царевну учит на скрипочке играть, уж... бреет».
№30. Солдат и часы [714]
Был на свете царь, у него была любимая дочь Анна-царевна, на возрасте, красоты неописанной, и сидела она в белокаменных палатах, в высоких теремах за двенадцатью дверями; и у каждых дверей стояла на карауле стража великая, никого кроме царя да придворных нянюшек-матушек к ней не пускала. Не токмо человек, муха туды не пролетит.
Случилось в некое время стоять во дворце на часах одному бравому солдату, стоит он и вслух сам с собой разговаривает: «Если б у меня было столько денег, сколько у нашего царя, я бы и сам не глупей его был». Услыхал эти речи царь, осерчал и говорит: «Слушай ты, умная голова, коли ты не хвастаешь, то вот тебе сроку три месяца, бери себе денег сколько надобно, гуляй сколько хочешь, только ухитрись — сотвори грех с моей дочерью. Если это не сделаешь, велю тебя за твою похвальбу словно пса повесить!»
714
Афанасьев. Рукопись № 116; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 391—392 с некоторыми сокращениями.
AT 854 («С деньгами все возможно»). В AT наряду с многочисленными вариантами на европейских языках учтены индийские и турецкий варианты. Подобные сказки встречаются также в сборниках фольклора восточных народов СССР (например, «Истребитель колючек. Сказки, легенды и притчи современных ассирийцев», М., 1974, с. 278—286; Башк. творч., IV, № 46). Русских вариантов — 2, украинских — 2. Возможно, что сюжет проник с Востока на Запад в конце эпохи средневековья устным путем и получил обработку в новеллах итальянских писателей XV—XVI вв. — Франческо Белло («Мембрано», 1494) и Франческо Сансавино («Сто новелл», 1556).
К словам солдата «Если б у меня было столько денег, сколько у нашего царя, я бы и сам не глупей его был» (с. 328) Афанасьев привел в сноске вариант: «Случилось солдату стоять на часах во дворце; вздремнул он, и привиделось ему во сне: напиши де на стене эти слова: «Что человек ни захочет, все может сделать!». Очнулся солдат, достал мел и написал эти слова на стене. Царь увидел и приказывает ему...»
Вот солдат месяц гуляет, и другой гуляет; а как сотворить грех с царевною — не ведает, даже к теремам ее подойти боится. Уж и третий месяц на исходе, пошел он в кабак, спросил штоф водки, пьет, а сам слезно плачет: «Пропадай, — говорит, — моя жизнь молодецкая!» Подошел к нему горький пьяница, ярыга кабацкая: «О чем, брат, плачешь?» — «Эх, лучше не спрашивай. Пропадаю за свою похвальбу!» — «Поднеси мне стакан, я твое горе рассужу». Солдат поднес ему стакан водки и рассказал, как было дело. «Это еще не беда, — говорит горький пьяница, — есть у тебя деньги?» — «Еще бы не быть: мне царская казна не заказана, сколько хошь — бери». — «Ну, пойдем на взморье; там приехали чужестранные купцы, привезли с собой штуки разные, затейливые».