Народные сказки и легенды

Музеус Иоганн Карл Август

По обыкновению, рано утром Матильда пошла к хозяйке посоветоваться насчёт меню, но фрау Гертруда была так взволнована, что не могла говорить о повседневных вещах и придумать что-либо на обед. Крупные слёзы, как капли дождя с крыши, катились по её грубым обветренным щекам.

— Ах, Матильда! — всхлипнула она. — Скоро мы отхозяйничаем здесь, — наш добрый господин не переживёт сегодняшнего дня.

Это была очень печальная весть. Девушка от испуга чуть не упала в обморок, но, овладев собой, сказала:

— Не отчаивайтесь, наш господин не умрёт, — он выздоровеет. Сегодня ночью я видела хороший сон.

Старуха была живой книгой снов. Она охотилась

за каждым сном прислуги, и в случае удачи, объясняла его так, будто от неё самой зависело, сбудутся его предсказания, или нет. Приятный сон, по её толкованию, означал ссору, брань и ругань.

— Расскажи мне свой сон, и я скажу, что он означает. — попросила любопытная экономка.

— Мне приснилось, что я дома у моей маменьки: будто она отвела меня в сторону и поучает, как варить суп из девяти трав. «Если его съесть три ложки, пройдёт любая болезнь, — сказала она. — Приготовь этот суп твоему господину, и он тотчас выздоровеет».

Фрау Гертруда была очень удивлена, но на этот раз воздержалась от аллегорий.

— Странный сон, — сказала она, — и это не случайно. Поскорее приготовь на завтрак твой суп, — я хочу посмотреть, не поможет ли он нашему господину.

Рыцарь Конрад лежал тихо, погруженный в апатию, бледный и обессиленный. Он приготовился умереть и пожелал принять таинство елеосвящения, когда к нему вошла фрау Гертруда. Доброжелательной болтовнёй, она отвлекла больного рыцаря от размышления о четырёх последних вещах [287] и терзала его до тех пор, пока он, чтобы отделаться от назойливой сиделки, не согласился выполнить все её требования.

[287]. Смерть, погребение, восстание из мёртвых и страшный суд.

Тем временем Матильда приготовила чудесный суп, в который положила всевозможные овощи и изысканные коренья. Наполнив миску, она бросила в неё подаренное рыцарем в залог верной любви бриллиантовое кольцо и велела слуге отнести всё это господину.

Больной был так оглушён красноречием хозяйки, голос которой нещадно резал его слух, что заставил себя съесть немного супа. Он провёл ложкой по дну миски и неожиданно выудил оттуда посторонний предмет, в котором, к великому удивлению, признал своё бриллиантовое кольцо. Тотчас же его глаза снова наполнились огнём жизни и молодости, с лица совершенно сошёл болезненный цвет, и он, к большой радости фрау Гертруды и стоящих в ожидании слуг, с явным аппетитом опустошил всю миску. Очевидцы приписали супу необычайную целительную силу, ибо кольцо осталось для них незамеченным. Покончив с едой, граф повернулся к фрау Гертруде и спросил:

— Кто приготовил суп, который восстановил мои силы и вернул меня к жизни?

Заботливая старуха не хотела, чтобы оживший больной волновался и много говорил, поэтому ответила:

— Не беспокойтесь, дорогой господин о том, кто приготовил этот суп. Главное, он вам помог и принёс исцеление, на которое все мы так надеялись.

Но такой ответ не удовлетворил рыцаря, и он со всей серьёзностью повторил вопрос.

— У нас на кухне работает девушка, прозванная «Цыганкой». Ей известны свойства трав и корений, — она и приготовила из них суп, который так хорошо на вас подействовал, — призналась фрау Гертруда.

— Сейчас же приведите её ко мне, — потребовал рыцарь, — я хочу поблагодарить её за этот эликсир жизни.

— Простите, — возразила экономка, — но её вид вызовет у вас

только отвращение. Фигурой она похожа на чучело совы, на спине у неё горб, одета в грязное платье, а её лицо и руки перепачканы сажей и золой.

— Делайте, что я вам приказываю, — решительно сказал граф, — и не медлите ни одной минуты.

Фрау Гертруда повиновалась. Она вызвала к себе из кухни Матильду, набросила на неё дождевой плащ, в каком обычно ходила к обедне, и в этом наряде привела в комнату больного. Рыцарь потребовал, чтобы все удалились, приказал закрыть дверь и обратился к вошедшей служанке:

— Девушка, признайся мне откровенно, как попало к тебе кольцо, которое я нашёл в миске с приготовленным тобою супом?

— Благородный рыцарь, — отвечала девушка стыдливо, — это кольцо я получила от вас. Вы дали мне его во второй вечер праздника, когда клялись мне в любви. Посмотрите теперь, разве моя фигура и моё происхождение заслуживают того, чтобы вы так сокрушались и желали себе смерти? Ваша болезнь встревожила меня, и поэтому я не могла больше продолжать держать вас в неведении.

Граф Конрад не предвидел такого противоядия любви. Поражённый, он несколько мгновений молчал. Образ прелестной танцорки, вновь возникший в его воображении, никак не вязался с этой горбуньей. Мелькнула мысль, что о его страсти догадались и такой святой ложью хотят исцелить его, но вернувшееся к нему кольцо заставляло думать об участии в этой игре прекрасной незнакомки. Конрад решил вызвать подученную, по его мнению, служанку на откровенный разговор и поймать её на слове.

— Если вы действительно та прелестная девушка, что понравилась мне, — сказал граф, — и кому я дал обет верности, то можете не сомневаться, я честно выполню своё обещание. Но остерегайтесь обмануть меня. Можете ли вы снова принять образ, которым обманывали меня две ночи подряд в танцевальном зале? Можете ли сделать своё тело прямым и стройным, как молодая ель? Можете ли как змея сбросить с себя шершавую кожу и как хамелеон изменить цвет лица? Если да, то я непременно сдержу слово, которое дал вам, когда дарил это кольцо, если же нет, то велю вас, как дурную служанку, сечь розгами до тех пор, пока вы не скажете, откуда оно у вас.

Матильда вздохнула:

— Ах, благородный рыцарь, не был ли это всего лишь призрак, ослепивший ваши глаза? Горе мне, если время или случай разрушат мою непрочную красоту, или старость согнёт мою стройную фигуру и искривит мне спину. Когда розы и лилии отцветают, их тонкие лепестки сморщиваются и скручиваются. Если когда-нибудь обманчивый образ, в котором я сейчас предстала перед вами, окажется свойственным мне, то не исчезнет ли ваша верная любовь, и чего будет стоить тогда ваша клятва?

Рыцаря Конрада удивила эта речь. Ему показалось, что для кухарки она слишком умна и рассудительна.

— Знайте, — был его ответ, — красота опутывает сердце мужчины, тогда как добродетель налагает на него нежные узы любви.

— Хорошо, я пойду и выполню ваше условие, — пусть ваше сердце решит мою судьбу.

Крестоносец всё ещё колебался между доброй надеждой и сомнением. Опасаясь нового обмана, он вызвал звонком хозяйку и приказал ей:

— Проводите эту девушку в её комнату; пусть она переоденется во всё чистое и оставайтесь у дверей, пока она не выйдет оттуда. Я буду ждать вас в спальне.