Нарушая правила
Шрифт:
Джози затягивает узел на фартуке светло-голубого цвета с вишенками.
— В любом случае, Натали, похоже, взволнована поездкой и тем, что впервые увидит Вегас.
Мой слух обостряется.
— Правда? — Черт, мой голос только что поднялся в конце, затрещал, словно у девятиклассника в период полового созревания. Я небрежно отмахиваюсь. — Я хочу сказать, круто.
Мой блеф не остается незамеченным. Джози приподнимает бровь и говорит:
— Убедись, что она посмотрит достопримечательности, хорошо?
— Так и сделаю. Посмотрим
— Покажешь то, что находится за твоей ширинкой, — шепчет Ник мне на ухо, и я толкаю локтем этого придурка.
— Просто будь хорошим парнем. Как ты всегда мне говорил: будь таким, какого заслуживает девушка, — говорит Джози, возвращаясь к стойке.
Слова сестры затрагивают что-то внутри меня. Мое глубокое желание быть хорошим парнем. Потому что я не всегда им был. Но если буду им сейчас, то это произойдет из-за Джози. Я чертовски сильно люблю эту девушку — так, как никто другой.
Она указывает на нас обоих.
— Это общее правило, оно относится к вам обоим. Я точно знаю, какие вы оба. Я выросла с вами, хулиганами, помните?
Я отдаю ей честь и ставлю пятки вместе, становясь по стойке смирно.
— Я — хороший мальчик, Джози.
Мы с Ником уезжаем, направляясь к собачьему питомнику «Маленькие друзья», где мы работаем волонтерами.
— Ты хотя бы знаешь, как быть хорошим мальчиком? — спрашивает он, когда мы идем по Колумбус-авеню, нас окружает теплый весенний воздух.
Я беру солнцезащитные очки с ворота футболки и прикрываю ими глаза.
— Да. Я знаю, что произошло с тобой, и сделаю все наоборот.
— Тебе будет очень хреново, — говорит брат, качая головой, пока смеется надо мной. Мы уклоняемся от бегунов в неоново-розовых лосинах, по улице проезжают такси и машины. — Ты запал на Натали еще на свадьбе Спенсера. Помнишь?
Я отмахиваюсь от него.
— Нет, это неправда.
— Чувак, тогда на свадьбе, когда она шла, чтобы пригласить меня на танец, ты сказал, что она тебя хочет.
— Она, правда, меня хотела.
— Об этом я и говорю. Только ты так говоришь лишь в тех случаях, когда хочешь девушку.
Я смотрю на голубое небо.
— Уверен, что я говорю так все время. Я — самоуверенный ублюдок, верно? — Я подмигиваю, а затем хлопаю его по плечу, и мы достигаем пешеходного перехода. — Расслабься, ковбой. Даже если я когда-то ее хотел, я — мастер самоконтроля.
— Самоконтроль. Это слово никогда раньше не употреблялось, чтобы описать моего младшего брата.
Я притворно смеюсь.
— Может быть, ты плохо меня знаешь.
— Думаю, что знаю тебя лучше всех.
— Тогда скажи мне, о мудрейший, как еще я смог совершить подвиг века, удерживая себя подальше от нее все эти месяцы? — Я многозначительно выгибаю бровь, глядя на Ника, ожидая, когда он мне ответит.
Брат поднимает выше очки и слегка кивает.
— Ладно-ладно. У тебя есть немного самоконтроля. — Он качает головой,
Но в это верю я.
Я должен в это верить.
Особенно, когда через три дня я сажусь на частный самолет вместе с Натали Родос, искушением из плоти и крови, у которой черный пояс по каратэ и очень острый язычок.
Усевшись в бежевое кожаное кресло и скрестив ноги, она одаривает меня улыбкой.
Этой милой сексуальной улыбкой.
Черт, быть хорошим мальчиком — это слишком завышенное требование. С ней я хочу быть плохим.
Глава 5
Я мог бы к этому привыкнуть. Кожаные сиденья, которые откидываются полностью. Безупречное обслуживание, включая ланч из трех блюд. Спокойная поездка в роскоши рядом с Натали.
Лайла дремлет на сидении через проход. Она выпила «Ксанакс». По ее словам, она нервничает во время полета, поэтому сейчас находится в царстве Морфея, а половина ее лица прикрыта черной атласной маской для глаз.
— Я могу предложить вам что-нибудь еще? — спрашивает нас стюардесса.
Я рассматриваю ее. Моментально отмечаю, что она симпатичная. Она обслуживала нас весь полет, но лишь сейчас меня поразила ее внешность. Шелковистые рыжие волосы, полные губы и добрые карие глаза, а также подтянутая фигура. Но потом все мысли о ней вылетают из моей головы. И это происходит не только потому, что было бы грубо приударять за стюардессой в самолете Лайлы, а также было бы бестактно приударить за ее сотрудником. Но на самом деле все потому, что я на самом деле не хочу знакомиться с ней поближе. Во время этого полета я заинтересован в разговоре с Натали. Несмотря на то, что мы дразним друг друга в офисе, и несколько раз ходили на ужин, чаще всего мы болтаем о работе. Я много о ней не знаю.
После ланча стюардесса забирает наши тарелки из-под тунца и спрашивает, не хотим ли мы посмотреть фильм. Я смотрю на Натали, позволяя ей решить. Она качает головой и говорит:
— Думаю, я почитаю.
Но она не читает. Она не достает электронную книгу или книгу в мягкой обложке. Вместо этого она толкает меня локтем и говорит:
— Никогда не думала, что работа в строительной фирме подразумевает полет в Вегас в таких условиях. Мне давно следовало бы тебя выследить, чтобы никогда не браться за все те отвратительные работы, которые у меня были раньше.
Я смеюсь.
— Расскажи мне больше о своих разнообразных рабочих местах.
На самом деле, я не очень много знаю о том, что Натали делала до работы на меня. Ее резюме не сыграло важной роли при устройстве на работу. А вот ее сообразительность — да.
Она выгибает бровь.
— И про ту, когда я работала в сексе по телефону?
У меня чуть глаза на лоб не лезут. Но я беру под контроль выражение своего лица и делаю все, что в моих силах, чтобы выглядеть невозмутимым.
— Ох, да?