Нарушая правила
Шрифт:
— Спасибо. — А затем добавляет: — Думаю, сейчас самое подходящее время, чтобы сообщить, что я привезла тебе подарок. Только я купила его еще до того, как мы покинули Манхэттен.
Я заинтригован.
Натали опускает руку в свою сумочку, роется там и что-то достает и вкладывает мне в руку. От вида обертки из фольги и резинового кольца меня пронзает молния желания.
— Ты самоуверенная.
Она пожимает плечами.
— Но разве я неправа?
Глава 10
Сейчас
Поскольку мы остановились не в этом отеле, и эта женщина мне нужна так же, как следующий вздох… я внимательно осматриваюсь.
Сжимая ее ладонь, я целеустремленно прохожу через галерею игровых автоматов и сканирую пространство. Может быть, поблизости есть туалет. Или тихий уголок. Возможно, фотобудка. Я всегда считал такие будки идеально подходящими для небольшого публичного действия. А еще вы получаете серию фоток на память.
Затем я вижу черные бархатные занавески возле выхода из галереи автоматов, из-за чего у меня появляется одна идя. Никогда не знаешь, что скрывается за занавесками.
Возможно, подходящая уединенность.
Я поднимаю занавеску (сегодня вечером удача находится прямо за занавеской), и вижу за ней какой-то склад. Он заполнен неисправными автоматами с аркадными играми и пинболом.
Я позволяю тяжелому материалу упасть позади нас.
— Ты не ошибаешься, — говорю я и снова целую Натали. Привкус водки с тоником на ее губах теперь слабее, но послевкусие осталось, напоминая мне, что ее смелость подпитывают «Бакарди» и «Бельведер».
Но это нормально. Если бы не было жидкой смелости, меня бы тоже здесь не было, я бы тоже не усаживал свою чертовски сексуальную помощницу на сломанный автомат для пинбола.
За считанные секунды она поднимают мою рубашку.
— Я так давно этого хотела.
— Да? — спрашиваю я, приглашая к большему, потому что ее слова — самый большой гребаный афродизиак в моей жизни.
Натали пальцами играет с впадинками на моем прессе. Я дрожу, пока она прикасается ко мне.
— Когда ты приходишь в офис, иногда я тебя оцениваю, — говорит она низким сексуальным голосом.
— Типа мои волосы? — шучу я. — Ты имеешь в виду мои волосы?
Натали прижимается ко мне и прикусывает мой подбородок.
— Твой член, Уайат.
Моя кожа горит, когда я раздвигаю ее ноги.
— Ты извращенка.
— Я смотрю на твои руки и на твою талию, и ничего не могу с собой поделать. Я оцениваю твой член. Ты знаешь, что у тебя «встает» на работе?
Я громко смеюсь.
— Да неужели, интересно, почему? Возможно, это происходит из-за моего окружения? Возможно, из-за холодной как камень лисички за стойкой регистрации?
Натали хихикает.
— Я знала, что ты смотришь на меня так, словно хочешь меня трахнуть. Я смотрела на тебя точно так же, и могла думать только о том, насколько… хорошо ты упакован. — Она поигрывает бровями, а затем смеется громче. — Это звучит так же, как и в порно семидесятых годов, правда?
— Разве ты не знаешь, что
Она проводит указательным пальцем по моей верхней губе.
— У тебя есть накладные усы?
Я киваю.
— Правильные усы для порно. Я надевал супероблегающие джинсы, расклешенные снизу. Особенно, когда играл роль чистильщика бассейнов или доставщика пиццы.
Натали с одобрением кивает.
— Может быть, однажды вечером тебе стоит принести свою коллекцию дисков, и мы посмотрим твои лучшие хиты. Тебя называют «Мужчиной с большим достоинством»?
— Меня не только называют «Мужчиной с большим достоинством», я снимался в целой серии эпизодов под таким названием. — Понижаю голос до убедительного шепота: — Но, честно говоря, Натали, ты знаешь? Все фильмы записаны на видеокассеты. Удостоверься, что у тебя есть видеомагнитофон для нашей ночи в стиле «Bow-chicka-wow-wow» с фильмом и попкорном. (Примеч.: «bow-chicka-wow-wow» — песня MikePosner, а также это сленговое выражение обозначает «секс»).
Я подтягиваю Натали к краю автомата и подношу ее руки к поясу моих джинсов. Теперь я серьезен. Больше никаких шуток.
— Так вот что ты делала все это время? Задавалась мыслью, каково это, обхватить рукой мой член?
Она кивает, ее глаза сияют от желания.
— Иногда я возвращалась домой и думала о том, каково было бы расстегнуть пуговицу на твоих джинсах, засунуть руки в боксеры и почувствовать тебя в моей руке.
Боже. В моих жилах вспыхивает пожар, распространяется по моей крови и просто воспламеняет во мне такое большое желание, которого раньше я никогда не чувствовал.
— Тогда выясни, — говорю я, притягивая ее за руки к пуговице, расстегивая ее и направляя пальцы к молнии. — Сделай это. Прикоснись к моему члену.
Ее глаза излучают голод, словно сейчас осуществится ее самая большая фантазия. Так же как и моя. Я собираюсь трахнуть мою Натали.
Я стаскиваю свои трусы, и когда мой член высвобождается и покачивается, глаза Натали округляются, и она приоткрывает рот.
— Я была права, — шепчет она, а затем шире раздвигает ноги и обхватывает мой член своей нежной ладонью.
Я шиплю из-за восхитительного огня ее прикосновения. Натали потирает меня, двигая рукой вверх и вниз, ее ладонь скользит по моей длинной, твердой, толстой плоти. Я раздвигаю ее ноги еще шире, пока она играет со мной. Ее взгляд достаточно красноречив. Мне хочется запомнить его надолго. Ее глаза затуманены от желания, она смотрит на мой член, пока его гладит.
Натали трогает меня так, словно измеряет и взвешивает в руке мой член, и я знаю, что она довольна. Может быть, это звучит дерзко, но я не это имею в виду. Если она и рада, то это потому, что мы только что признались в том, что хотим друг друга с одинаковой дикой силой, что мы оба страстно друг друга желаем в одинаковом порочном смысле. И когда, наконец-то, касаешься человека, которого жаждешь, то чертовой наградой является знание, что вы оба в игре, а ставки равны.