Нарушенное время Марса
Шрифт:
Отпустив Дорин Андертон, Арни Котт сидел один в гостиной и мысленно радовался прошедшему дню: «Что за удивительный день сегодня!»
Он заполучил прекрасного механика, сумевшего мгновенно отремонтировать бесценный кодировщик и попытается создать электронный приборчик, который обуздает дар пророчества мальчишки-аутиста.
Кроме того, Арни удалось совершенно задаром выудить всю необходимую информацию от психиатра, а затем благополучно от него избавиться!
Итак, судя по всему, сегодня был исключительно удачный день!
Оставались только две нерешенные проблемы: его
А затем он наконец вспомнил. Смерть Норберта Стинера. Источник деликатесов больше не существовал.
— Нужно решить проблему раз и навсегда, — вслух произнес Арни. Он выключил телевизор, достал кодировщик, взял микрофон и начал наговаривать сообщение. Оно предназначалось его партнеру по бесчисленным рискованным махинациям, Скотту Тимплу, кузену Эда Рокингэма. Ловкий мужик этот Тимпл.
Он ухитрился с помощью чартерного соглашения с ООН прибрать к рукам большинство медицинских поставок на Марс и стать почти монополистом в этой области.
На сей раз катушки кодировщика вращались исправно.
"Скотт! — диктовал Арни. — Как поживаешь? Ты слышал об этом бедняге Норбе Стинере? Очень жаль — я имею в виду его смерть и все такое. Конечно, ясно, что он был душевно сам знаешь какой. Как и все мы… — Арни долго и громко посмеялся над своей остротой. — Так или иначе, в связи с его смертью у нас возникла небольшая проблема в области поставок. Понимаешь?
Ну, так послушай, старина Скотт! Мне бы хотелось обсудить с тобой появившиеся сложности. Конфиденциально! Не мог бы ты приехать ко мне?
Остановишься здесь на пару деньков, чтобы мы могли выработать конкретные мероприятия. Думаю, нам следует забыть о каналах Стинера и начать все заново: построить собственную небольшую базу в удаленном месте и использовать собственные грузовые ракеты. Не дадим иссякнуть потоку копченых устриц! — Арни выключил аппарат и задумался. Не забыл ли он что-нибудь? Нет, сказанного достаточно. Его послания к Скотту Тимплу всегда отличались краткостью. Все предельно ясно: там-то и тогда-то. О'кей, Скотт, друг мой, — закончил Арни. — Рассчитываю на скорую встречу".
Затем он перемотал катушку и ему пришло в голову, что необходимо проверить, произошла ли шифровка. Не дай Бог, если о содержании записи кто-нибудь узнает! К его радости все оказалось в порядке: машинка превратила все семантические единицы в похожую на кошачьи концерты современную электронную музыку. Услышав свисты, рычания, гудки, уханье и жужжанье, Арни начал безудержно смеяться, пока слезы не потекли по щекам так, что ему пришлось сходить в ванную и ополоснуть лицо.
Вернувшись в комнату, он заботливо надписал коробку с вложенной катушкой:
Карл Вильям Дитершанд
Кантата «Песня духа ветра»
Композитор Карл Вильям Дитершанд был очередным любимцем интеллектуалов Земли. Сам Арни, будучи пуристом, ненавидел так называемую электронную музыку,
Таким образом, покончив с делами к восьми тридцати вечера, Арни вернулся к телевизору: посмотреть окончание соревнований. Он закурил очередную мягчайшую сигару марки «Оптимо Адмирал», откинулся на спинку кресла, задержал дыхание, расслабился.
«Хорошо бы, чтобы все дни походили на сегодняшний, — думал Арни. — Я бы имел вечную жизнь, если бы так случилось.»
Подобные дни возвращали молодость. Он опять чувствовал себя сорокалетним.
«Подумать только, я собираюсь заняться операциями на черном рынке, мысленно произнес он. — И ради чего, ради крохотных безделиц, маленьких баночек с желе из дикой ежевики, с кусочками маринованного угря и прочими вкусностями. — Деликатесы вообще пользовались повышенным спросом у жителей Марса, что касается Арни, то он их просто обожал. — Никто не должен лишать меня моих маленьких радостей, — думал он мрачно. — Своим самоубийством Стинер поразил меня в самое уязвимое место».
«Давай! Давай! — подбадривал Арни цветного парня, одерживавшего победу на экране. — Выпусти кишки этому говнюку! Дай ему как следует!» Как будто услышав его, негритянский борец захватил спину противника и Арни прищелкнул языком от удовольствия.
В маленьком гостиничном номере, в котором он обычно останавливался во время дежурства в Банчвуд-Парке, Джек Болен сидел возле окна, покуривая сигарету и размышлял.
Итак, болезнь к нему вернулась. Произошло то, чего он опасался все эти долгие годы, и нужно мужественно принять случившееся. Мучительное ожидание недуга закончилось, он стал реальностью.
«Господи! — отчаянно думал Джек. — Они оказались правы, говоря, что если это однажды случилось с вами, то оно остается на всю жизнь». Визит в Общественную школу спровоцировал приступ, а в «Ивах» видение опять поразило Джека, такое же отчетливое и захватывающее, как в первый раз, когда двадцатилетним он работал в «Корона Корпорейшн» в Редвуд-Сити.
«Я уверен, что гибель Норберта Стинера тоже способствовала припадку», — думал Джек. Известие о смерти каждого опрокидывает, заставляет совершать необычные действия. Подобно радиальному процессу она стремиться как можно больше людей и событий захватить в зону своего влияния.
«Нужно позвонить Сильвии, — подумал Джек, — узнать, как она справляется с фрау Стинер и детьми». — Но он не стал этого делать. — Все равно я не смогу ей ничем помочь, — решил он. — Мое место здесь, в городе.
Я — на работе, и диспетчерская мистера И в любой момент может со мной связаться. Кроме того, меня может вызвать Арни Котт в Левистоун".
Однако за все свои неудобства и страдания Джек Болен все-таки получил некоторое возмещение. Прекрасную, изысканную, утонченную, очень хорошую компенсацию. В его бумажнике лежали адрес и телефон Дорин Андертон.