Нарушенный обет
Шрифт:
Внезапно он обернулся, шагнул к ней, обнял и поднял на руки. Их взгляды встретились, и блеск его глаз согрел душу Шелли.
— Ч-что ты делаешь? — задыхаясь от волнения, прошептала она.
— Соблюдаю традиции, — ответил Стивен и в подтверждение своих слов распахнул дверь ногой и перенес Шелли через порог. Затем бережно опустил ее на пол и отошел в сторону, оставив молодую жену терзаться воспоминаниями о тепле его объятий.
— Почему ты сделал это?
—
Шелли в ужасе застыла, представив, что за жизнь ей предстоит. Ежесекундно сгорать от страсти к человеку, который едва на тебя смотрит, хотя и является законным мужем, — к этому она была готова. Но притворяться перед целым светом, что она счастливая жена, на людях обмениваться со Стивеном поцелуями и ласковыми словами — нет, это ей не по силам!
— Посуди сама, — говорил меж тем ее муж, — если поползут слухи, то сюда слетятся стаи твоих собратьев-журналистов, которые начнут рыскать вокруг дома с фотоаппаратами и кинокамерами. Как тебе понравится, если правду о нашем нелепом браке узнают все, включая твою мать и знакомых?
Шелли подняла на него полные отчаяния глаза. Она так устала, так нуждалась в сочувствии и поддержке, но знала — этого от Стивена ей не дождаться. Его доводы верны, как всегда. И она вынуждена смириться еще и с этим, поскольку назад дороги нет.
Чтобы отвлечься от мучительных мыслей, Шелли осмотрелась вокруг, пытаясь определить, изменилось ли что-нибудь в доме с тех пор, как она была здесь. Но поняла, что сделала это совершенно напрасно, потому что все сразу же напомнило ей о том, как жарко они любили друг друга той далекой сентябрьской ночью. Великолепный ковер перед камином, подушки и плед, лежащие на диване, — все эти немые свидетели их любви находились на тех же самых местах, что и раньше. Но только никогда уже они не будут служить импровизированным ложем для их сплетенных в едином порыве тел.
Шелли устало опустилась на диван. Стивен тихо подошел к ней и сказал, доставая какую-то коробку из пакета, который вез от самого Брайтона:
— Это тебе.
Она недоуменно открыла коробку и со вздохом восхищения вытащила оттуда превосходный фотоаппарат — последнюю модель «Пентакса», очень дорогую и престижную. Только самые высокооплачиваемые фотографы могли позволить себе такую роскошь. Но Шелли и мечтать не смела о фотоаппарате, стоящем три ее зарплаты.
— Что это? — изумленно спросила она.
— Свадебный подарок. Я видел твои фотографии, они мне очень понравились. И я подумал, что здесь, в таком уединенном месте, тебе будет менее скучно, если ты сможешь посвятить какое-то время любимому делу. Места вокруг красивые, да и среди местных жителей встречаются интересные типажи. Так что фотографировать есть что.
— Но я привезла свой фотоаппарат, — упрямо произнесла
— Я предполагал это. Но надеюсь, что моя модель все же лучше и новее, поэтому тебе будет удобнее пользоваться именно ею.
Шелли внезапно ощутила приступ дикой злости — видимо, боль, обида и отчаяние, накопившиеся в ее сердце, вырвались наружу. Она вскочила и гневно воскликнула:
— Пойми, этот подарок слишком дорогой! Так что, Стивен, не нужно меня покупать!
Он оторопело посмотрел на нее.
— Ты что, с ума сошла? Никто и не собирается покупать твое расположение таким образом. Да это к тому же совершенно нелогично, ведь если бы я в свое время не наделал глупостей, то ноги твоей...
— Не нужно повторять еще раз то, что и так понятно, — прервала его Шелли. — И совсем уж ни к чему разыгрывать передо мной роль мученика!
— Я ничего не разыгрываю, — огрызнулся Стивен. — Просто в твоем положении...
— Хватит все время ссылаться на мое положение! — взорвалась Шелли. — Я не больная, а просто женщина, ожидающая ребенка. Скажи мне, что может быть естественнее? И потом, я прекрасно себя чувствую и без твоих подношений. — Тут вдруг она не выдержала и совершенно ни к месту разрыдалась. Стивен бросился к ней, но она оттолкнула его протянутые руки и кинулась к лестнице. На верхней площадке она остановилась и, истерически всхлипывая, крикнула: — А наш ребенок будет счастлив даже без кучи дорогих игрушек! Уж я-то позабочусь, чтобы он не нуждался в том, что действительно необходимо каждому живом существу. Я дам ему столько любви, сколько возможно!
Шелли тяжело перевела дыхание, окончив свою сумбурную и нелогичную речь, и неожиданно тихим и нетвердым голосом произнесла:
— Где здесь спальня? Я хочу лечь.
— Налево по коридору, — ответил Стивен.
Он был настолько потрясен внезапным всплеском ее эмоций, причина которого осталась для него загадкой, что даже не стал защищаться от нападок Шелли. И не пошел за ней, когда она побежала по коридору и закрылась на ключ в комнате, предназначенной для нее. Слава Богу, у него хватило ума не отвести Шелли ту самую спальню, где три месяца назад они самозабвенно занимались любовью.
Вот так началась их первая совместная ночь в качестве мужа и жены, которую принято называть брачной и с которой обычно связывают столько романтических надежд.
Шелли слышала, как Стивен еще какое-то время ходил по первому этажу своего огромного дома, заглядывая то в кухню, то в столовую. По звукам, раздающимся в полупустом здании, она заключила, что он решил как следует отметить свою вынужденную женитьбу. Во всяком случае, звук очередной открываемой бутылки и звон бокала, когда Стивен со всего размаху чокался с графином, красноречиво свидетельствовали о том, что хозяин дома собрался основательно напиться.