Нарушители равновесия
Шрифт:
— Зато ты слышал о Двери и о Зеркале, — негромко напомнил Патар, и Светлый умолк, убежденный если не словами, то тоном своего спутника.
— Вспомни, Светлый, предание о Сдвиг-Земле…
Послышалось недоуменное хмыканье, широкая ладонь нерешительно поднялась над бревном. крепкие пальцы щелкнули.
— Ага! Ты же мне рассказывал! Точно, мы были у сиверов…
— Вспомни — твердо и властно повторил Патар.
— Ладно… — Светлый вздохнул и начал старательно, словно ученик перед учителем, подбирать непослушные
— Ну… Считают, что мир сотворен Золотым Соколом. Его еще называют Предком. Он создал мир из морской тины, сначала землю, потом растения, зверей, птиц… Ну и людей… Правильно?
— Дальше, — бесстрастно произнес Патар.
— Люди вначале были другие, не такие как мы. Их сейчас называют Первыми. Они были очень сильные, каждый их альбир мог драться двуручником, как кинжалом…
— Светлый! — голос того, кто носил капюшон, прозвучал укоризненно, словно он и вправду разговаривал с учеником, — Про двуручник я тебе ничего не рассказывал!
— Ну, это я для убедительности… В общем, они были гордые, боги, естественно, обиделись и обратились к Соколу. Тот подумал и… А, вспомнил! Он посмотрел в какое-то Зеркало и открыл Дверь! И тогда земля стала как вода, каменные волны обрушились на Первых, и они сгинули в пучине. Затем земля стала застывать, трескаться, и одна из трещин позже стала руслом Денора. Потом те немногие, что уцелели, назвали это Сдвигом… Я ничего не спутал?
— Кое-что. Но в основном верно. Это старое предание. Светлый, сейчас его почти не помнят. Так вот, я слыхал, что Сдвиг вызвали не боги, не Золотой Сокол. Его вызвали сами Первые…
— Тогда… Тогда они сами должны были быть богами! — недоуменно откликнулся Светлый. — Да о чем ты? Это же сказка!
— Не сказка, Светлый! И Первые не были богами. Они были сильнее, чем боги. У них была Дверь и было Зеркало.
— И… Ты думаешь, кто-то знает, где Дверь? — теперь в голосе широкоплечего звучала растерянность. — И можно до этой Двери добраться? Нет, нет! О чем-ты? Если бы кто-то знал, хотя бы хэйкан…
— Хэйкан не знает, — Патар вздохнул. — Не знаешь ты, не знаю я… Но кто-то знал и написал на табличке. Теперь понял? Две строки — цена равновесия. Если кто-то найдет Дверь и Зеркало…
— Так…
Светлый обхватил крепкими руками плечи и застыл, о чем-то напряженно размышляя. Его спутник не мешал, он даже отвернулся, глядя втемную стену подступавшего к поляне леса.
— Понял… — наконец проговорил тот, кого называли Светлым, — Конечно, это может быть сказкой, но… Ведь такую табличку мог найти и хэйкан, а чаклунов и у него достаточно! Тай-Тэнгри может прочитать надпись?
— Может, — эхом откликнулся Патар.
— А ты знаешь, где Акелон?
— Знаю, — вновь ответило эхо.
— А~а… А как выглядит Дверь? И Зеркало?
— Этого не знаем ни я, ни он…
На поляне вновь наступило молчание, даже лес притих, словно не желая мешать двум странным
— Если хэйкан найдет дверь, каменные волны могут обрушиться на Савмат, — наконец заговорил Светлый. — Если найду я… Но найти может и кто-то третий… Слушай, Патар, а может все-таки сказка? Или тот, кто спрятал табличку, ошибался?
Ответа не было. Широкоплечий вздохнул и выпрямился, словно сразу став моложе.
— А я-то думал, самое трудное, что мне осталось, — не допустить резни после того, как меня привалят камнем на Кеевой Горе! Ну, удружил, Ждан, старый друг! Ладно, я понял. Где находится Акелон?
— Скажу, — голос Патара, напротив, звучал устало, словно разговор стоил ему огромных усилий. — Но не тебе. Пусть пока никто не знает всей тайны. Даже я… Я пошлю туда своего ученика. Он найдет Зеркало и, если повезет, узнает, где Дверь. Но о Сдвиге я промолчу — это лишь для нас с тобой…
Светлый ответил не сразу. Наконец широкая ладонь хлопнула по бревну:
— Ладно! Но твой ученик пойдет не один. Я пошлю с ним кого-нибудь из самых верных…
— Лучше пошли кого-нибудь из самых глупых… Светлый помолчал мгновенье, затем тишину разорвал громкий смех.
— Глупых! Ну, это можно! Глупых как раз хватает! Но тут нужен не просто глупый… Тут нужен очень глупый. Очень глупый — и очень верный. Ничего, найду… Главное, чтобы твой ученик не убежал с секретом к хэйкану.
— Он не убежит, — Патар встал, поведя узкими плечами. Мои ученики не убегают. Лучше бы ты отпустил его одного…
— Нет, — Светлый тоже встал, и при свете костра стало заметно, что он выше своего спутника на целую голову. — Ты веришь мне, я — тебе. А твоего ученика я не знаю. Ничего, может они подружатся — как мы с тобой когда-то…
— У рахманов не бывает друзей, — возразил Патар.
— Зануда, — вздохнул широкоплечий, — ну почему ты такой зануда, Ждан?
— А ты очень забавно злишься, — внезапно хмыкнул Патар. — Всегда любил тебя доводить.
— Ах ты!
Огромная ладонь рассекла воздух, но тот, чьей шее предназначался удар, каким-то чудом успел оказаться в стороне. Широкоплечий рванулся вперед, но вдруг почувствовал, как его лопатки касаются земли.
— Изменник, — недоуменно произнес он, глядя в усыпанное звездами небо. — Поднять руку на Светлого Кея! На потомка самого Кея Кавада! На властелина Савмата и победителя огров!
— Это тебе не двуручником махать, Мезан-дружок, — узкая длинная рука одним рывком подняла огромное тело Кея с земли, — Говорил тебе, учись драться!
— Говорил…
Внезапно Светлый обхватил худые плечи Патара своими громадными ручищами и оба они рухнули в высокую траву. Над поляной стоял хохот — теперь смеялись оба. Старый идол недоуменно глядел на незваных гостей, и его разрубленная крест-накрест личина злобно щерилась.