Нарушители равновесия
Шрифт:
— Ладно, — резюмировал Войча, решив обдумать эту неожиданную проблему чуть погодя, — ты вот чего… Давно тут сидишь?
— Часа три, — последовал равнодушный ответ.
— Ага! Тогда припомни-ка, не было тут такого, ну… Странного такого… Чаклуна, в общем…
Сформулировав, наконец, вопрос, Войча почувствовал нечто вроде облегчения. Но радовался он рано.
— Чаклуна? — темные глаза парня удивленно моргнули. — Это который грозу вызывает?
— Который, который! — Войча начал терять терпение. — Который грозу вызывает, лягушек варит, зелье приворотное готовит…
— Такого
— А кто тебе нужен? — внезапно поинтересовался парень не открывая глаз.
— А тебе что за дело? — запоздало насторожился Войча, пожалев, что разоткровенничался с этим весьма подозрительным типом в нелепом черном плаще. — Ишь, любопытный, карань!
— А что такое «карань»? — невозмутимо отреагировал тот.
Войча открыл было рот, желая объяснить невежде и про карань, и про то, как должно разговаривать с Кеевым кметом, к тому же не простым, а десятником, но осекся. Про загадочную карань он не имел ни малейшего представления.
— Да это так мой дядька ругался, — неожиданно для самого себя ответил он,
— который, ну, воспитывал меня. Еще в Ольмине. Чуть что — «карань» да «карань».
— А чего тебе ругаться?
Войча вновь, в который уже раз, глубоко вздохнул.
— Старикашку найти мне надо. Чаклуна. Кобника. Ну, который жаб ловит.
Насчет жаб у Войчи полной уверенности не было. Более того. Светлый, давая ему приказ, назвал искомого колдуна как-то иначе, но Войча от напряжения ~— все-таки не каждый день получаешь такое задание — попросту запамятовал.
Возвращаться во дворец не хотелось. Войча представил себе холодное, невозмутимое лицо Светлого и поневоле почесал затылок. Вот тебе и выполнил приказ! Оставалось в очередной раз осмотреть двор. Увы, никого там не прибавилось. Войча на всякий случай пригляделся к селянам, успешно доедавшим репу, но тут же покачал головой. Грязные рубахи, домотканые портки… Нет, эти даже жабу не поймают! Разве что проклятый чаклун решил переодеться, дабы поиздеваться над ним, Кеевым альбиром…
— Если тебе нужен Урс, то это я, — внезапно послышалось откуда-то сбоку.
Войча невольно дернулся, оглянулся — но никого, кроме владельца черного плаща, не заметил.Тот по-прежнему сидел не открывая глаз. Можно было подумать, что странный парень попросту дремлет.
— Эй! — Войча осторожно пододвинулся ближе, — Ты чего сказал-то?
— Я — Урс, рахман, — повторил парень не открывая глаз.
— Ты?!
Войча был не просто удивлен. Он разозлился. Мало того, что он забыл сложное слово «рахман» — рахман, а не чаклун и не кобник, — так вдобавок над ним все это время издевались! Даже можно сказать, глумились!
— Урс, значит, — проникновенно начал он. — Рахман, значит… А ну встать!!!
Голосом Войчу боги не обидели. Перепуганные галки с криком поднялись в воздух. Селяне, доедавшие репу, застыли, не донеся кусок ко рту. Странный парень открыл глаза, пожал
— Так ты Урс? — вновь рявкнул Войча, но уже потише, — Так чего молчал?
— Но ты же не спрашивал! — парень удивленно развел руками, — Ты же искал старикашку…
— Молчать! — Войча перевел дух и вобрал в грудь побольше воздуха. — Да ты с кем шутки шутишь?! Да ты знаешь, кто я есть?' Я есть Войчемир сын Жихослава, Кей и самого Светлого родной племянник! Понял?
— Понял, — невозмутимо ответил тот, кто назвался Урсом.
— Чего ты понял, карань? — рыкнул Войча, ничуть этим ответом не успокоенный.
— Я понял, что ты есть Войчемир сын Жихослава, Кей и самого Светлого родной племянник.
— То-то! — Войча довольно хмыкнул. — А еще я Кеев альбир, кмет, стало быть и твой начальник. Усек?
Владелец черного плаща кивнул, что вновь взъярило начавшего было успокаиваться Войчу.
— Ты мне не кивай! Ты мне словами понятными отвечай! А то развел: кобник, чаклун, рахман! Спрашиваю, так доложись: так и так, мол, я Урс…
— Я Урс, — сообщил парень на этот раз более смиренным тоном,
— Так бы и сразу, — Войча хотел было перейти к делу, которое и так началось не особенно удачно, но внезапно его озарило:
— А чего ты Урс? Урс — это медведь, вроде?
— Вроде…
— Медведь! — восхитился Войча. — Тоже мне Медведь! Да какой ты Урс! Ты Уж! Не, ты Ужик! Так я тебя и звать буду — Ужик. Запомнил?
Последовал покорный кивок.
— Словами! — скомандовал довольный собственной выдумкой Войча.
— Запомнил, о Войчемир сын Жихослава, Кей и самого Светлого родной племянник.
— Гм-м… — услышанное заставило задуматься. — Ты… Да ладно, чего с тебя взять! Зови меня просто Войча. Ты — Ужик, я — Войча. Понял, Ужик?
— Понял, Зайча…
— То-то… — Войча расправил плечи, и тут только до него дошло. — К-как? Ты чего сказал?
— Извини, Войча. Я кажется, перепутал, — парень развел руками и взглянул на грозного альбира наивными темными глазами.
Мучения Войчи на этом не кончились. Вернее, они лишь начались. Подробно объяснив разницу между волком, в честь которого он и был назван, и каким-то там зайцем, он решил, что пора приступать к делу. Точнее, не приступать, а выступать — приказ Светлого был строг и категоричен. Оставалось узнать, где этот недоумковатый Ужик привязал своего коня — дорога предстояла дальняя. Но тот развел руками, сообщив, что коня у него нет.
Войча чуть не зарычал и, схватив своего нового знакомого за руку, потащил на конюшню. Знай он заранее, то конечно подобрал бы этому типу какую-нибудь конячку посмирнее. Теперь же приходилось рассчитывать лишь на собственных коней — на огромного черного Басаврюка, с которым Войча не расставался уже третий год, и на недавнюю покупку — рыжего Ложка, уступленного за полторы полновесные серебряные гривны огрским пройдохой-купцом. С Ложком Войчу изрядно надули, и он решил взять его с собой исключительно как вьючного коня. Теперь же приходилось сажать на него недоумка-Ужика. Впрочем, Войчемир рассудил, что худосочный узкоплечий чаклун весит едва ли больше полного вьюка.