Наружка
Шрифт:
Короткая смоляная прическа, чуть раскосые татарские глаза. Губки-ниточки. Носик маленький. Словом, девушка как девушка, не такая, чтоб бежать за ней по улице, но и не расстроишься, когда окажешься рядом. Тоже отличное качество — быть как все, ничем не выделяясь в толпе. Даже загар прошедшего лета, золотисто и завлекательно высветливший волосики на оголенных руках, к месту.
Лагута невольно обернулся к Моряшину, ожидая от него характеристику Девушке. Катя, похоже, тоже была не прочь услышать что-то о себе, и Костя с удовольствием исполнил заказ:
— Моя тайная симпатия.
— И… — в ожидании поторопила сама Катя.
— Бежишь под холодный душ, чтобы остыть.
Ракитина не засмущалась, принимая подобное признание как необходимый комплимент.
Сам Лагута десять лет оттопал не просто в «семерке», а в элитной группе «Д», работавшей по дипломатам. Затем три года «вышки» — Высшей школы госбезопасности, и вот после диплома юриста — сразу в бой, В сейфе лежали послужные карточки его новых подчиненных, но он решил и здесь пойти от обратного: сначала встреча, а уж затем — бумаги. Тогда можно и проверить, насколько совпадут личные впечатления и записи.
Аккурат в паузу, будто ждали за дверью своей очереди, вошли еще два парня. С ходу поняв ситуацию, не стали ни оправдываться за опоздание, ни демонстративно-озадаченно смотреть на часы. Представились:
— Евгений Некрылов.
Моряшин, приободренный молчаливым согласием начальства выслушивать его мнение, теперь уже почти официально пояснил:
— Мужчина-красавец, жаль, Некрыловым оказался. А так ничего. Ну, и последний боец нашего доблестного сообщества, основоположник теории проигрывания в нарды, советник по непонятным вопросам, борец за экологию…
— Юрий Аржанников, — прервал тот перечисление Моряшина.
Его лицо показалось майору знакомым, и когда Костя сказал про экологию, Лагута по этой детали и лысине вспомнил: точно, Юра Вентилятор, любитель чистоты и порядка. Он водил в КГБ русские объекты, а встречались, кажется, в поликлинике. Говорили, что Юра впивался в объект, как чирей в задницу, и готов был мотаться за ним, забывая про смену; Одним словом, трудоголик. Приятная неожиданность.
Тот тоже узнал Лагуту, сдержанно улыбнулся и на правах старого знакомого объяснил причину опоздания:
— Машины новые пришли. Принимали.
Ответ устроил майора, и он перешел к конкретной работе?
— Через два часа приступаем к мероприятию. Ориентировка по объекту: бывший уголовник, ныне хозяин посреднической фирмы в Подмосковье. Имеет широкие связи с местной администрацией, милицией, ГАИ, преступным миром. Ездит на «джипе», квартира приватизирована. Цель мероприятия: выявление охраны, связей, наличия оружия. Места притяжения — офис, квартира, сауна около больницы, местный ресторанчик. Сегодня к объекту прибыли новые охранники, поэтому не исключено посещение именно ресторана. Фото нет, но; до нашего приезда оперативники постараются подснять его на видео. В наряд нарисована наша смена. Как обзовем объект? Фамилия — Ушаков.
Клички придумывали обычно на первую букву фамилии. Быстро перебрали варианты — «Угрюмый», «Ушар», «Ухажер», «Упрямый», приплели даже «Ублюдка» и «Убийцу», но остановились на «Ушлом».
— Судя по его прошлому, кажется, к месту, — подвел черту Лагута. —
— Угро, — подняли руки Белый, Некрылов и Юра Вентилятор.
— Журналист, — высокомерно и пренебрежительно оглядел всех Моряшин, мгновенно входя в роль.
— Санэпидемстанция, — с сожалением оторвалась от экрана Катя, так и не сумевшая победить компьютер.
— Оперативник, давший задание, сейчас зачищает для нас место. По ходу дела познакомимся ближе и с ним, и друг с другом. Бона вэниа вэстра, — закончил он почти ругательно.
Моряшин выразил недоумение первым, и ему с важностью студента, только что сдавшего экзамен по латыни, Лагута пояснил:
— «С вашего позволения». Ну а теперь, кому надо, переодеться — и по коням.
«Кони» стояли под навесом во дворе: две «вольво», серенький скромный «москвич» и отдельно, стайкой, «лады». Пока Юра и Некрылов примерялись, на каких выезжать, Лагута еще раз осмотрел смену. Группа обещала быть ходовой: неприметная, в меру собранная, знающая себе цену. Теперь все это бы — да на практике…
Юра, как борец за экологию, выбрал не только самую чистую «ладушку», он еще и принялся ее протирать. Это напомнило майору, как однажды он погорел именно из-за недостаточной чистоты машины. Как ни растворялся он со своей «волгой», объект по каким-то признакам вычислял его сразу среди скопища машин, стоявших в округе. Лишь через несколько месяцев Лагута понял, в чем дело, когда кто-то толковый из руководства посадил задержанных за листы бумаги и заставил написать, как они узнавали, что за ними ведется наблюдение.
Все оказалось более чем банально. На мойке, где наводился глянец на машины Седьмого управления, щетки не захватывали всю «волгу», оставляя на бампере непромытые полукружья. К тому же на заднем сиденье мозолили глаза словно специально закупленные стандартные аптечки. Плюс более глубокая посадка машины и одинаковые казенные чехлы на сиденьях. А уж торчащая антенна довершала картину: расступись, народ, «наружка» выехала на задание.
Так на мелочах и учились и выходили в мировые лидеры. Сейчас на машине антенн не наблюдалось, а в ответ на вопросительный взгляд майора Юра оглядел салон — спрятана; здесь. И еще штрих, незнакомый доселе, отметил Лагута: один край переднего номера держался на проволоке. Обычно сменные номера грешили тем, что у них, словно у растрепанных? тетрадей, загибались края, а как менять при проволоке?
Юра, по всей видимости, занимался не только экологией!! но и психоанализом. Ответил сразу, как будто его спросили вслух:
— Сменных номеров нет. Еще многого чего нет. Зато «девочка» — чудо, — он любовно погладил машину.
Но, наверное, он поторопился обозвать чудом железо на четырех колесах. Потому что в ту же минуту из здания вышла Катя — в шляпке, черном брючном костюме, подчеркивающем ее довольно-таки стройную фигуру. А как она шла, как! несла себя! Так долго не походишь, это должно быть мучением: походка от бедра, как при демонстрации моды, рука с тонкой сигаретой чуть отставлена в сторону, тонкие губки призывно приоткрылись.