Нас называли ночными ведьмами
Шрифт:
У меня еще долго болела голова, и наш полковой врач Ольга Жуковская поила меня какими-то таблетками… [86]
* * *
Из дневников Жени Рудневой:
«…Сделали два полета на машине капитана Амосовой. Только я настроилась идти на 400-й вылет, как вдруг капитан объявляет, что у Жигуленко испортился мотор, надо отдать ей машину. Я доложила Елениной, а потом легла на подножку нашей "кибитки" и у меня нечаянно пошли слезы, а уж раз пошли, то остановить их - трудное дело…
…Объявили "максимум".
Бомбить нужно было по живой силе в двух километрах от совхоза Н. Греческого… Вдруг включились прожектора. Много, слепят. 4 минуты держали нас прожектора, а показалось - 4 часа, не стреляли, но в воздухе ходил фриц и давал ракеты. Опять подкрались, взяли курс, но прожектора схватили моментально. Но мы все-таки решили идти, чуть маневрируя. Через минуту я сбросила бомбы. А всего в этот заход прожектора держали нас 8 минут.
Стали на курс, и я повела самолет. Надя развлекала меня - вылезла из самолета, свесила ноги и смеется…
А прилетели, Катя говорит: "Никулиной нет и Белкиной тоже". Разве опишешь все это? Как будто все оборвалось…
…22- го утром я с майором поехала к Дине в Краснодар… Дина доложила о выполнении задания, а я даже подойти к ней не могла -полились слезы. У Дины - рана в голень навылет, у Лели - осколок в мякоти бедра, она потеряла много крови. Сели они прямо к полевому госпиталю на дорогу. Динка - просто герой - так хладнокровно посадить машину! Предварительно она сбила пламя, но мог загореться мотор, потому что тек бензин. У Лели было шоковое состояние…
…Положили мы девушек в санитарный самолет, он взлетел. Пока у него мотор не запускался, я пробралась к окошку Дининой кабинки…
…Мы были разведчиками, ходили парой на дорогу, в самое пекло, ну и разведали: в Молдаванском одну фару, а северо-западнее Русского - две, только попытались после бомбометания в Русском пойти туда, тут нас и схватили. Стояла сплошная стена огня, из [87] прожекторов мы ни на минуту не выходили. Ходить вправо или влево было бесполезно. Ира маневрировала скоростью и высотой - терять ее можно было, потому что шли домой с попутным ветром. Когда она один раз "пикнула", у Натки с Полинкой создалось впечатление, что мы падаем. Они, бедняжки, всю дорогу переживали. Я только тогда все по-настоящему осознала, когда мы зарулили, я еще не успела вылезти из кабины, а Ира - выключить мотор, как подбегает Полинка и отчаянным голосом спрашивает: "Кто прилетел?", а Натка уже стояла около Иры. Я поцеловала сначала Иру, потом Полинку и все пошли докладывать… На второй вылет генерал Федоров разведку отменил…»
* * *
Надежда Попова - Надя - красивая, яркая девушка с веселым, смеющимся лицом, летавшая азартно и смело. Могла, например, во время полета вылезти из кабины, и сидеть, свесив ноги, отвлекая Женю от страха за Никулину… Летала она с самого начала с Катей Рябовой - круглолицей, жизнерадостной студенткой с мехмата МГУ. Экипаж был безотказный, смелый, не боялся сложных метеоусловий и жесткой обстановки над целью. Начинала войну
Ах, как хорошо пела «Летят утки». Сейчас она председатель Совета полка, по-прежнему активна и жизнерадостна. Я летала с Надей на боевые задания, летала в Белоруссии на поиски нового аэродрома. Она прекрасно ориентировалась, и штурман ей не очень-то был и нужен.
* * *
Немцы скапливались на Таманском полуострове. Наши войска лишали их возможности удирать. В период наступления мне особенно запомнился один пункт юго-восточнее Темрюка. На аэродроме и вокруг него все было заминировано, даже виноградники. Там оказалось около 3 тысяч мин. Жить было негде, спали мы все под плоскостями самолетов. Площадка была расположена на берегу лимана. Ветер поднимал пыль, от которой все задыхались. В песчаном тумане иногда было трудно узнать товарища.
9 октября Тамань была полностью очищена от немецких оккупантов. За активное участие в боях за Тамань наш полк по приказу Сталина получил благодарность и наименование Таманского. Это было для нас большим торжеством. (Поскольку последнее прибежище немцев была коса Чушка, то мы над собой подшучивали: «А вот присвоят нам, девушки, наименование Чушкинского полка».)
Торжество после боевой ночи было назначено на утро. Чествовали нас прямо на аэродроме. Выкатили бочку виноградного вина, из соседнего полка прислали винограду, но ветер дул такой сильный, что все угощение оказалось в песке. А в конце концов ветер так разбушевался, что пришлось придерживать самолеты за хвосты…
Когда ушли немцы с Тамани, они оставили на ней не только мины и горящие виноградники, но и полчища мышей, которые двинулись с горящей земли вслед за немцами, а дальше им идти было некуда - море. Наши домики были переполнены мышами. Во время дневного сна я не раз сгоняла с себя бегавших мышей, а как-то они обкусали мне два пальца на руке, долго не заживало… Ребята из БАО наделали мышеловок, и за ночь попадалось 20-25 мышей. А Полина Гельман рассказывала, что утром нашла у себя на груди семейство маленьких мышат, они удобно устроились…
Осенью 1943 года наши войска повели наступление на Керченский полуостров. В конце октября мы перебазировались на аэродром около маленького рыбацкого поселка Пересыпь на берегу Азовского моря и простояли там около 6 месяцев. Камень, море и ветер… Аэродром был на узкой полоске земли между морем и высоковольтной линией проводов, тянущихся вдоль дороги, параллельной [89] берегу. Они соединяли косу Чушку и Темрюк. Провода служили прекрасной маскировкой. Кто бы мог подумать, что на таком кусочке земли расположен аэродром?
Все, что можно было собрать в метеорологии неблагоприятного для полетов, было собрано в этом месте: туманы, штормовые ветры и дожди. Мы с вечера выходили на аэродром и ждали погоды. Кое-кто засыпал под шум моря, Женя Руднева рассказывала сказки… А иногда и танцевали под звуки чьей-то губной гармошки. Неуклюжие, в унтах и меховых комбинезонах…
Только начинали летать - дул боковой ветер такой силы, что наши легкие машины почти опрокидывались - полеты прекращали. Стихнет ветер - взлетаем снова. Порой приходилось очень трудно. Незаметно с моря подползал туман и закрывал аэродром, когда экипажи были еще в воздухе. Тогда летчики шли на вынужденную посадку на берег Крыма или на Таманский полуостров. [90]