«Нас не догонишь…»
Шрифт:
– Ну, тут ничего удивительного! – улыбнулся я – Кочергой да по спине, это же больно!
– Конечно, больно, но не больнее, чем когда он тебя пытается купить, используя для этого твоих детей! – с полуоборота завелась женщина.
А ей-то лет двадцать, может, двадцать три от силы. И в гневе она просто красавица. Красивая, стройная. Фигурка, как у груши, грудь высокая, а попка выпирает сзади. Стоп, стоп, стоп! Куда это меня понесло?! Спокойно!
– Может, всё наладится? – попытался успокоить я девушку.
– Может и наладится. Молодые ребята, с детьми женщин брать в жёны не хотят, обуза большая, опытные воины
– Вроде нет, но суженная есть. – честно ответил ей я – Но он же канн?!
– Ну и что. У нас порода вырождается, а канны девочек очень красивых делают, рассказывали купчины. У нас много больных детей. Самый опасный возраст три-четыре года, а потом в четырнадцать-шестнадцать. Бывает, за одну декаду люди сгорают. Жил-жил человечек и нет его. Страшно! – опять тяжёлый вздох.
Похоже, в доме у неё кто-то сильно болен. На заметочку.
– Я ведь слышал, что тут ведьма есть, которая людей лечит.
– Лечит, но не всегда помогает её лечение. Но надо отдать ей должное, она не обманывает, а сразу предупреждает. Да и травница она. У неё основные лекарства, настоянные на травах. Опытная но…
– Что «но?» – не понял я, отодвигая от себя пустую тарелку.
Кларен посмотрела на меня, увидела пустую миску и быстро спросила:
– Добавку будешь?
А когда я отказывался?!
– Да, если можно, уважаемая! – с поварихами дружить надо и накормят и пообщаться можно, как сейчас.
– Так что с ней не так?– снова спросил я, когда передо мной появилась полная миска гороховой похлёбки с мясом.
– С кем? – не поняла она.
– Ну, с этой как её, ведьмой?
– Не ведьма она. Травница. А может и магичка. Лет восемь назад появилась в этих краях. Вся оборванная, исхудавшая, забитая. Одни глаза на лице горели неистовой ненавистью. Осталась. Ребята к ней попытались подкатить, познакомиться, так она чуть их не порвала. Староста выгнал её из деревни, сказал, живи, где хочешь. Год с того момента прошёл, она всё это время в лесу одна оказывается жила и выжила, представляешь! Травы собирает, сушит настои и настойки делает. Детей лечит. Взрослых только по собственному желанию. Староста раз прихворал, так она посыльных даже на порог землянки не пустила. У неё тогда землянка была. Это потом староста в качестве извинений ей дом построил. Её пытались в другое село переманить, теперь все к ней ходят.
Я задумчиво ковырялся в тарелке. Много знает повариха о травнице, значит, часто к ней обращается. Кто-то в семье болеет. Наверняка. А то, что она швея или как там её, это хорошо, будет кому шерсть с овец и коз загонять. Хэрн уже собрался остригать подросших животин, а также хочет наведаться на ту сторону озера, поближе к горам. Женишков для нашего женского коллектива присмотреть, а по возможности, и поймать.
Но отвлеклись. Всё мысли вокруг ведьмы этой крутятся. Хэрн, зараза, постарался. У мужика, видно, спермотоксикоз развивается, причём в его самой тяжёлой форме, если уже решил идти знакомиться к ведьме, повёлся на рассказы, что она одна живёт и у неё тоже должны быть такие же проблемы, как и у него. Идиот, уже на старух его потянуло!
И вот я опять на улице. Около общественной столовой народу бродит много. Все чем-то заняты, спешат с озабоченным видом, одна малышня спокойно шарахается
– Эдс, ты прав оказался, у кухарки наш шустрый эльфёнок застрял. Спрятался, небось. Я уж думал, он до ночи там прятаться будет. – да, это опять главарь местной шантрапы. Не узнал, богатым будет, если, конечно, доживёт.
– А с чего ты взял, что я прятался? – нагло спросил я. – В отличие от вас, я на общественных работах нахожусь, а те, кто мешает работе, сами попадают в рабочие бригады. Нам с наставником ваш староста говорил. – бесстыдно врал я. А чего теряю? Они явно не знают всех тонкостей общественного устройства, а урезонивать ребят пора.
– Чего сбежал-то? – усмехнулся старший среди ребят.
– Я сбежал? – удивился я.– Вы всей шоблой на меня напали. Мы, когда сюда ехали, думали макры – воины, а оказалось, что их дети обыкновенные бандиты. Там где мы были, толпой нападали на одиночек только бандиты и трусливые шакалы, те, кто боится боя один на один.
– С чего ты взял, что мы боимся? Ничего мы не боимся! – стушевался маленький главарь. – Я хоть щас готов с тобой сразиться.
– Ага, а мой возраст и рост тебя случайно не смущают? Ты же старше меня лет на шесть-семь, и лось какой. Не стыдно вызывать на поединок намного слабее противника? Если нет, то вы обыкновенные трусливые шакал…
Но договорить мне не дали. Тот, кто стоял ко мне ближе всех зарядил мне кулаком в грудь.
У-у, сволочь. Больно-то как! И обидно, ведь не ожидал от него такой подлянки, думал, что морально их всех задавил. А вон оно как, оказывается!
На автомате поставил невидимый щит Вала, установив его перед самым лицом, куда через мгновение нанёс удар главарь. Меня качнуло, и я упал на землю, потеряв равновесие. Ещё и тяжёлый мешок тянул меня к земле. Свернувшись калачиком прикрыв руками голову и поджав ноги, переносил сыпавшиеся на меня удары. Нет, размазать их по стенам, мне не составило бы труда, одного заклинания воздушный кулак хватило бы, чтобы эти мелкие пакостники разлетелись в разные стороны, но делать этого нельзя. Я рывком крутанулся на земле, высвобождая из лямок заплечного мешка руки. Ага, вот нога этого Эдса летит мне точно в голову, но нет дорогой, тебя мы сейчас с удовольствием приласкаем. Плетение церкви святого порога "Паралич" и парень застыл. Я мгновенно подкатываюсь под него и ногой подбиваю ему опорную ногу и толкаю застывшее тело, направляя его падение в сторону подельников. Отключаем действие заклинания и вскакиваем на ноги.
А вот теперь ребята поговорим по-другому. В руках у меня мой посох и резкий выпад в ничего не понимающего главаря, в ответ резкий вскрик. Чёрт, так ведь и убить можно. Прокручиваю посох вокруг талии, перебрасывая из одной руки в другую, и конец моей палки точно бьет поддых третьему участнику нападения. Есть, лежат!
– Бить оружием безоружных не требует большого ума и смелости! – раздался голос над моей головой.
О, да! Пока я валялся на земле, тут толпа собралась, посмотреть на детское представление.