Нас не существует

Зингер Татьяна

– И что они говорят? – допытывалась Наташа.

– Смотря кто.

– Ну, комары хотя бы.

– Обычно-то? Вж-ж-ж-ж. – Для красочности Лютый добавил к жужжанию частые взмахи руками словно крыльями. – Чего с тобой?

– Я запуталась, – призналась Наташа, скорчив недовольную рожицу. – Они по-настоящему общаются или ты просто издеваешься?

Домовой презрительно фыркнул. Дескать, кто бы сомневался, что не по твоему уму задачка. Объяснять он ничего не стал, только напустил тумана загадочным прищуром и неоднозначным

пожатием плеч.

– Лютый, а какие есть существа? – опустив предыдущий вопрос, спросила Наташа. – Ну, из вашего мира?

Она, скрестив ноги и облокотившись о стену, уселась поудобнее. Домовой по-хозяйски разлегся на высокой подушке. Чумазые пятки оставили на наволочке следы. Отвечать он не торопился, наоборот, выжидал до последнего. А когда Наташа нетерпеливо заерзала, бросил с безразличием:

– Зачем тебе это, девчонка?

– Интересно.

– Любопытство дурных губит.

– Я не дурная, – оскорбилась Наташа.

– Значит, двуличная, – продолжил нападение тот, с удовольствием потянувшись. Швы на куртке затрещали.

– Почему?!

– Волосы рыжие. Что в народе говорят? Правильно, все рыжеволосые – лицемеры.

– По-моему, ты это сам придумал, причем только что. Ну а о тебе что в народе говорят?

Лютый поскреб лысую голову и, помедлив, принялся яростно расчесывать остальные части тела. Со стороны казалось, будто домового одолело полчище блох.

– А я – единственный в своем роде, – наконец нашелся он.

– Ясно, хвастовство чистой воды.

Наташа легонько толкнула Лютого пальцем. Домовой упал на спину и заохал.

– Эй! Больно же!

– Чтоб не зазнавался. Ты о существах говорить будешь?

– Ну а чего говорить? Есть и есть.

– Кто?

– Да все!

Легче не стало. Наташа окончательно запуталась. Все – это кто? И кикиморы, и лешие, и бесы, и драконы, и оборотни с вампирами? Или все – это один противный домовый да уже исчезнувшая вытья?

– А жар-птицы? – спросила Наташа первое, что пришло в голову.

– Те, у которых перья обжигают?

– Угу.

– Ха! – загоготал Лютый, аж свалившись с подушки. – Чушь собачья. Сказки, понимаешь? Сказ-ки.

– Не понимаю. Ты сам сказал, что существуют абсолютно все!

– Все, кроме птичек. Не, вру, – он выдержал очередную паузу, после которой хихикнул: – Курицы есть. Подожжешь – обожгут.

– Не смешно, – Наташа в задумчивости прикусила палец. – О, а папоротник цветет?

– У тебя плохие познания о существах. Это, как бы, растение.

– Прекрати издеваться!

– Цветет. Но редко.

– И под ним, как пишут в книжках, можно найти клад?

– Если ты там его предварительно закопаешь – можно.

– Злой ты, – сказала Наташа и отвернулась.

– А ты жадная, – напомнил домовой и аккуратно слез с кровати на пол. А потом забрался за тумбочку. Он немного пошевелился и

повздыхал, но вскоре затих.

Очевидно, продолжать беседу он не желает.

Не слишком-то и хотелось.

Глава 9

Так ли безобидны русалки?

Дождь шел всю ночь. Нескончаемой дробью барабанил по крыше, стучался в стекла. Подвывал, словно израненный зверь, ветер. Ветки деревьев со свистом бились о стены. Молнии озаряли улицу серебристыми вспышками.

В темноте предметы приобрели зловещие очертания, и зажмурившаяся до точек в глазах Наташа сжимала края одеяла. Изредка она, приоткрыв один глаз, смотрела на настольные часы, цифры которых светились ярким алым цветом. Утро никак не наступало.

А когда на небо все-таки выползло сонное солнышко, стихия разом успокоилась. Как веником смело.

После завтрака Наташа вышла на улицу, сделала вялую зарядку и плюхнулась в беседку. На лавочке лежал кулек с тыквенными семечками, чудом не залитыми дождем. Время текло медленно, цифра одиннадцать на мобильном телефоне неохотно сменилась двенадцатью. Кучка шелухи росла. Несколько следующих часов ничегонеделания девочка вынести попросту не могла.

– Бабуль, чем-нибудь помочь? – крикнула она.

– Нет уж, спасибо, – отказалась возящаяся в парнике бабушка. – Хватит нам и без тебя неурожая.

– Ну, ба-а-б!

Раиса Петровна вышла к внучке.

– Опять скучаешь?

– Мне б только часиков до трех чем-нибудь заняться. Потом уйду гулять.

– Почитай книжку.

– Все прочитано.

– Так уж и все? Тебе достать с чердака «Капитал» Маркса? Четыре тома.

Наташа испуганно посмотрела на лукаво прищурившуюся бабушку.

– Нетушки. Я лучше поскучаю.

– Дело твое.

И ушла обратно к томящимся под пленкой огурцам.

Наташа покрутила головой в поисках приключений. О! Под столом валялся журнал с кроссвордами, а внутри – ручка. Бумага от воды пошла волнами, но краска не потекла, и буквы читались. Впрочем, вопросы оказались мудреные, сложные, и желание разгадать хоть что-то быстро сошло на нет. В итоге Наташа просто рисовала закорючки. Вообще-то они должны были стать то изящным женским профилем, то округлым лицом домового, но рисовала Наташа плохо, поэтому ничего дельного не получалось.

Ленивые цифры превратились в «тринадцать».

– Бабуль! – вновь позвала Наташа. – Тебе ничего в магазине не надо?

– Нет, – со смешком ответила бабушка. – Со-о-всем ничего не надо.

– Блин. А деду?

– То, что надо деду, тебе не продадут, – тоскливо отозвался дедушка, лениво водящий валиком по доске забора. Видимо, бабушка заставила его закончить начатую работу, несмотря на лужи и сырость.

– Может, тебе помочь? – решилась Наташа, хотя не переносила едкого запаха краски.